Ростислав Марченко: Жизнь под крылом смерти...

— Ах ты! — Сорвало последние тормоза у тана Фальтигерна.

Пощечины тем ни менее не последовало. Проштрафившаяся сестра не пыталась увернуться или даже как — то защититься от удара, собственно она даже не сочла нужным изменить позу. Казалось бы, уже неизбежный удар остановило ее превратившееся в ледяную маску лицо.

— Ну что же ты, бей! Чего стесняешься! — Голос ее, как казалось, состоял все из того же льда. — Когда ты меня сегодня к своим друзьям на смотрины потащил, Морана ведь уже не вспоминал?

— А — а — а — а — а — а — а!!! — В бессильной ярости заорал тан, стиснув обеими руками рукоять меча и испытывая лютое желание кого — то изрубить на куски. Очень желательно того самого виноватого во всего наглого ублюдка.

— Руби уж! Если смелости хватит!

— А — а — а — а — а — а — а!!! — Меч отлетел в сторону.

Фрейя Айлин презрительно отвернулась.

— Смотреть противно…

— А — а — а — а — а — а — а!!!

Через какое — то время оба немного успокоились.

— Эх, Айя, Айя…

— Я говорила тебе, что надо оттуда уйти, но ты решил за собой последнее слово оставить. А теперь Айя во всем виновата?

Аргумент был довольно логичен, так что брат решил зайти, с другой стороны.

— Айлин, что с тобой? У вас же все хорошо было с Мораном? Как ты могла так быстро его забыть?

Женщина, сидевшая на ковре скрестив ноги и опираясь спиной на сундук, взглянула на успокоившегося брата также тоскливо, как прозвучал вопрос.

— Я не забыла своего мужа. Он был хорошим, Фальти. Но Моран мертв, а сердцу ведь не прикажешь…

Старший брат какое — то время обдумывал сказанное, после чего вздохнул и присел рядом, обняв свою маленькую, взбалмошную и стервозную сестричку, ответственность за воспитание и братская забота о которой была возложена на него с тех самых пор как привезенная отцом кроха начала ходить.

— Я не мог не попытаться его убить, сестренка. Ты ведь понимаешь, кто он и к кому обращает молитвы?

Сестренка уже собиралась сказать ему что — то весьма резкое, однако увидев лицо брата передумала и тоже только грустно вздохнула:

— А меня ты спросить не мог? До того, как стрелять начал?

Полноценно родственники до сих пор так и не объяснились. После истерики, плача, оскорблений и даже попытки выцарапать брату глаза в качестве горячей благодарности за успешно проведенный обмен им было немного не до этого.

Более — менее нормально разговаривать брат с сестрой стали только сегодня к вечеру, да и то потому, что тан Фальтигерн сыграл на жалости после того как рухнул наземь вместе с убитым конем в ходе сражения. Сестра, как бы то ни было, тоже его любила. По этой же причине она не стала возражать, когда он попросил пройтись с ним по лагерю и оказать помощь нескольким пострадавшим приятелям.

— Когда я сообразил кто он, я ведь за тебя испугался. Он, когда уезжал ведь именно на тебя злился.

— Я понимаю, что ты все неправильно понял. — Еще раз вздохнула сестра. И мрачно хмыкнула, кому — то пригрозив кулачком. — Я ведь тоже ему устроила, перед обменом…

— Да ты просто сумасшедшая, Айя. — Шумно вздохнув, брат с силой повел по лицу ладонью. — Это же надо, добровольно связаться с «Меченым Хелой [6] Хела — Богиня Смерти Хейенского пантеона, сестра Тира, «Владычица Дикой Охоты». В других ипостасях покровительница справедливости и, как это ни странно врачей деля покровительство над ними с Богиней Жизни Диной. » смертным. Как он тебя ей в жертву не принес, совсем не понимаю. «Белая дама» за альвов на алтарях дарует щедро.

— И что думаешь? — Непонятно покосилась на брата сестренка.

— Не надо думать, совсем недавно его Госпожа силой и властью наделила. Не успел ещё перестать быть человеком.

— Ты так считаешь? — Фрейя Айлин осуждающе покачала головой.

— У тебя конечно иное мнение?

— Фальт! — Голос был обманчиво мягок. — Я могу подтвердить, что он куда старше, чем выглядит. Но главное, не это. Ты помнишь кто такой Гарм?

— Ты не пса Владычицы Мёртвых имеешь ввиду? — Обдумав возможные варианты, ответил тот.

— Да, я про то чудовище, что стережет границу между миром мертвых и миром живых.

— И?

— А Вран?

— Ворон? — В глазах брата уже разгоралось понимание.

Фрейя ан Дрес, увидев, что тан Фальтигерн понял, к чему она его подвела, умничать больше не стала, разве что кивком подтвердив догадку.

— Знаешь, как мне было жутко, когда я стояла перед человеком, который, не страшась Богини Смерти, зовется Вороном Гарма? А когда первый раз почувствовала от него холод Хелы, я если не ближайшей ночи, то следующей не надеялась пережить…