Рост Толбери - Орден-I

Его новое тело снова стало податливым и текучим. Капелька упала на пол и устремилась назад, туда, откуда он её взял. А он всё боялся пошевелиться, нарушить мир, в котором его на части не рвут грохот и крики.

— Ты не должен был приходить сюда. Как и я. Мы здесь лишь случайные гости.

Её голос не нарушал тишину. От него веяло чем-то, для чего он знал название, но что не мог уместить в голову и принять существование подобного понятия.

Покой.

— Ты не должен был вести себя так и разрушать всё вокруг. Но ты лишь ребёнок, который потерялся и который не смог увидеть.

— Что… это? — без слов спросил почти переродившийся бог. Яркое солнце почти затухло и теперь чернело, переходя в оттенки цветов, что были темнее, чем тюрьма, откуда он сбежал.

— Тишина, — ответила ему Уна. — Ты проделал большой путь. Но твоё сердце было поражено ненавистью и болью. Я открыла его, чтобы ты увидел. Первый раз — вдохни свободно.

Он подчинился. Его распадающееся тело уже и так кричало об этой необходимости. Осторожно и боясь разрушить дар, он втянул воздух, с хрипом и болью. И выдохнул.

Легко.

— Я не понимаю.

— Ты не виноват. Легко потеряться в этом шуме. Не заметить звук истины. Не понять, что всё вокруг было создано из любви. Даже боль, которой ты вынес так много. Сначала нужно познать её… и только потом любовь. Только так можно увидеть. В мире должны быть цвета, иначе он не имеет смысла…

От её пальцев и ладоней, что были в его груди, он вдруг ощутил не только спокойствие. Тысячи переливающихся холодных игл страха, и лезвие боли, медленно продирающиеся сквозь нутро.

— Да. Ты сделал мне больно, — её голос дрогнул. — Ты чуть не убил то, что мне очень дорого. И мне очень страшно. Потому что, если ты раздавишь меня как букашку, то раздавишь и остальных. И я снова потеряю его. Но… боль и страх с нами всегда. Нельзя, чтобы они ослепляли нас. Я прощаю тебя. Ты не злой. Момхак, нарекаю тебя.

— И-и-мя?.. Ты даёшь мне и-и-имя?..

Он вздрогнул и на секунду мир снова стал громким. Инстинктивно, с неудержимой скоростью он послал свои острые крылья к маленькой фигурке, но вдруг остановил их, едва они пронзили кожу.

— Но… но я… почти нашёл выход. Мне нужно ещё немного времени.

Его вопросы снова потонули в тишине, и он замер.

— Ты уже нашёл выход.

— Кто… ты?..

— Я смерть. И я жизнь. Я проводник. Я. Есть. Любовь.

Он извлёк крылья, притянул их к лицу, посмотрел на них, словно на свои ладони. Они дрожали и распадались. Она извлекла руку из его груди, сплела из пальцев колесо и коснулась его другой рукой.

— Всё это лишь один вдох Вселенной. Долгий и болезненный для нас, короткий и чистый для неё. В конечном итоге, мы все станем частью единого целого, вечность будем вместе и затем снова окажемся далеко, вынужденные преодолевать такой тяжёлый путь друг к другу. Борьба, и правда, не имеет смысла, но всё же иногда мы сражаемся. У каждого из нас своя задача. Чтобы выполнить её, ты родишься ещё много раз. Большим и маленьким. Незаметным и значимым. Сильным и слабым. Загнанным в угол и полным ненависти. Милосердным и дарящим доброту. Твои родители ждут тебя. Иди с миром. Мы прощаем тебя. Слушай Тишину.

Её руки обвили уставшие плечи Дэвана, притянули к себе. Тело Дэвана расслабилось, и он мягко опустился на колени. Она ласково посмотрела ему в глаза, показавшиеся из кровавой маски, улыбнулась, провела руками по его щекам, сомкнула пальцы на его затылке, вторую руку опустила к подбородку. И потянула. От себя и вверх.

— Ты должен идти дальше, — сказала она голове Дэвана. — Мы отпускаем тебя. Ты свободен.

Освобождённое тело Дэвана безвольно упало к её ногам, красной грязью кровь отхлынула от него, породив небольшое озеро в центре. Она осторожно положила его голову на землю рядом и отошла. Всё было кончено.

Но Лиам этого уже не видел.

Его глаза упёрлись в пыльный бетон и самый краешек приклада Айды. Он сделал всё, что мог. Дышать становилось всё труднее, лёгкие наливались свинцом, во рту чувствовался вкус крови, она тонкой струйкой стекала вниз и прибивала к земле пыль, поднятую сражением. Паники не было, тело расслаблялось. Лиам снова тонул.

Мама отвернулась лишь на секунду. Лиаму даже в детстве не доставало страха. Он встал на самый край качелей и раскачивался, насколько хватало сил. Вперёд. Назад. Вперёд. Назад. Выше. Навстречу солнцу.

Качелям надлежало сделать полный круг. Совсем новенькие — только высохла краска. Мама повела его в парк, который закончили строить накануне. Ни маленький Лиам, ни его мама не знали, что эти качели были просто зарыты в землю. Конструкцию необходимо было залить и прочно закрепить в грунте, но у строителей кончился раствор, они устали и решили доделать работу завтра.