Александр Изотов - Мера один (СИ)

Я ни разу не достал ее!

— Волки издревле славились яростью, — балансируя на копье, прошептала Хильда, — Дикой холодной яростью… Она дает нам силу. Кто овладеет яростью, победит любого врага.

Я дернул древко, упертое в землю — оно не сдвигалось, будто его зафиксировали. Что за магия? Тогда я выкинул ноги вверх и пнул Волчицу в коленку. Естественно, стопа не достигла цели, но копье полегчало, и я, кувыркнувшись, снова вскочил в боевую стойку.

— Наглец, — раздался ее голос из-за спины, — Ты уже нарушил несколько законов Инфериора.

Резко отпрыгнув и крутанувшись, я выставил копье. Наша потасовка прошла на предельных для меня усилиях, и все мои жилы просто выли от натуги. Но она свое дело сделала — разозлила меня.

Хильда расслабленно стояла возле манекенов, и загибала пальцы:

— Ты помыслил на зверя — раз. Забыл слово «госпожа» — два. Солгал зверю — три. Напал на зверя — четыре… — она покачала головой, явно наслаждаясь ситуацией, — Если бы ты был нулем, наказание одно — смерть.

— Но я не ноль, — прошипел я, не спуская с нее глаз и пытаясь оценить обстановку.

Ворота опять позади, и, по идее, можно успеть сбежать. Я поморщился — ну зачем я оставил в тюфяке свои скудные пожитки?

— Верно, — она кивнула и снова медленно пошла ко мне, — Первоте многое прощается, если она полезна.

Я медленно вдохнул… а потом рванул к воротам. Услышав, как за спиной Волчица оттолкнулась от земли, я резко рванул в сторону и рубанул копьем.

Ее тело опять проскользнуло вперед, она едва увернулась от моего удара. Я же, прыгнув вперед, наметил целую серию атак. Мои жилы скрипели от натуги, и руки заныли от такой нагрузки.

Хильда легко уворачивалась, иногда мягко поправляя оружие ладонью. Наращивая скорость, мое тело все больше отдавалось технике…

В какой-то момент, крутанувшись волчком, я провел две быстрые атаки — сначала острием, потом древком. Волчица отпрыгнула назад, уходя от ударов, а я, продолжив вращение, со свистом рубанул копьем по широкой дуге…

С неба прилетел огонек духа и исчез в моей груди. Только бодрости не прибавил.

— Ах, ты… — Хильда коснулась пореза на щеке и с удивлением посмотрела на кровь, — Первота сраная!

Я и сам не верил, что получилось достать ее. С таким сильным зверем я еще не встречался. Вот только глаза Волчицы говорили о том, что теперь я труп.

Она полетела вперед, и я, закружив перед собой острый вихрь, в несколько прыжков оказался у манекенов. Я сразу прыгнул в контратаку, копье запело, рассекая воздух, и мне удалось отогнать Волчицу на пару шагов.

Отскочив, она вдруг улыбнулась и покачала головой, снова глядя на меня, как на любимую игрушку.

— Превосходно. Это просто замечательно! Ты, может быть, даже догонишь Трутня, если овладеешь стихией и поднимешь ступени…

У меня болели руки и ноги, изможденное тело грозило свалиться от усталости. А Волчица выглядела так, будто только прогулялась по двору.

Меня очень злило как ее отношение, так и моя беспомощность. Вот тебе и козырь. Но, услышав слова о стихии, я кое-что вспомнил…

Мои губы тронула улыбка, и Хильда заинтересованно склонила голову. Я расставил ноги, будто вбив их в землю, и попробовал вызвать чувство стихии земли. Накачивая силу в ноги, я пошел вперед, накручивая взмахами ту самую пружину энергии в теле.

Волчица стояла, не шевелясь, будто опасности не было.

Техника сама взяла надо мной верх, энергия заструилась в плечи, в руку…

— Каменное жало! — и резкий, неуловимый удар вперед.

Раздался громкий щелчок, будто хлестнули деревом по камню. Я замер, округлив глаза от ужаса.

Хильда стояла целая и невредимая, а наконечник копья был зажат в ее ладони. Волчицу чуть развернуло в сторону, и удар не прошел по прямой.

С ее кулака по древку обильно полилась кровь… Но она смогла остановить копье!

— Сила тела… — медленно сказала Хильда, — сильнее силы оружия. Запомни, раб.

И тут она другой рукой ударила в древко, переломив его как соломинку. В следующий же миг она оказалась рядом, и мне в грудь будто таран влетел.

Меня откинуло в кирпичную стену сарая, от удара затылком в глазах искрануло и потемнело. Я попытался глотнуть воздуха, но снова мелькнула тень перед глазами, и второй удар в грудь вогнал меня в стену, сломав мне ребра — кулак будто вошел в тело.

За шиворот посыпалась каменная крошка, на плечи упало несколько кирпичей. Что-то горячее заструилось по груди и животу. Я не мог вдохнуть, легкие беспомощно свистели, пробитые ребрами. Во рту появился привкус железа.