Виктор Коновалов - Харон

— Извините, Кторвик, — в разговор включился Палыч. — Наша фракция рада приветствовать представителей Культа. К сожалению, мы не обладаем достаточной информацией об этой… хм, организации?

— Если вкратце, — Кторвик протёр толстые очки, — Культ сохраняет память о священных предках и занимается отслеживанием Игры и игрового мира. Но предлагаю всё обсудить у меня в кабинете. Тут недалеко находится Храм, туда мы сейчас и направимся.

Кторвик шёл впереди группы и, кажется, вовсе не опасался серых, декламируя о мире, в котором мы оказались. Некоторых он называл по имени, к кому-то обращался с вопросами, часто довольно личного характера… Как правило, такие вопросы были направлены в мой адрес, что, признаться, смущало. Особенно смущали вопросы о моих отношениях с Ивой, хотя Кторвик, кажется, не замечал, что заставляет меня чувствовать себя неудобно.

И откуда такие познания в нашей частной жизни?

Культ представлял собой религиозную организацию, занимающуюся обслуживанием доминирующей религии в обществе октопусов — культа предков. Путешественник Федя (после перехода в «человеческое» состояние превратившийся в крепкого старика) сказал по нашей внутренней связи следующее:

— Культ предков встречался и в человеческом обществе, причём часто в странах довольно развитых, но сохраняющих свои традиции. Например, в Японии умершим родственникам приносят символические подношения из риса и в XXI в., особенно почитается императорский род… Вернее, почитался.

Лично меня вопросы религии октопусов не интересовали. Куда более интересной казалась вторая сфера деятельности Культа, а именно наблюдение за Игрой.

Но что представляло собой наблюдение?

Добиться от Кторвика конкретики не получалось: оно и понятно, производственная тайна, все дела… Так же не удавалось добиться конкретики относительно того, каким образом октопусы связаны с Игрой и не являются ли её Создателями. Если последнее верно, то я терялся в догадках, каким же образом вести себя с этими существами.

И правда, кто они для нас? Боги? Или палачи, уничтожившие планету?

На богов октопусы точно не походили. Конечно, их общество стояло на куда более высокой ступени развития, чем наше. Взять хотя бы все те электронные примочки, которые использовал Кторвик. Я точно узнал телефон и наушник с микрофоном, в который он несколько раз кричал на некоего «Лавалька», по чьей вине в «передачу» (вероятно, тв-продукт) попал не самый лучший кадр… Телефон молчал, а опознать другие приборы я не мог. Судя по хмурому выражению лица механика Белого, не знал о приборах даже он. Тем не менее развитые технологии делали богами разве что европейцев в среде аборигенов из каменного века, строивших муляжи взлётных полос для привлечения очередных «посылок» из самолётов… Да и общаются с челядью боги иначе. Октопусы же поставили себя чуть выше гостей из Игры, то есть почти на равных. Хотя, конечно, это мало походило на аргумент.

Но были ли октопусы палачами человечества, ниспославшими на нас метеориты, устроившими тотальный сдвиг тектонических плит или скинувшими на планету термоядерные заряды, отчего почти вся популяция некогда великого вида снизилась до ста пятидесяти особей от каждой из стран?

Опять неясность. Кторвик лишь хитро поглядел на Палыча, задавшего этот вопрос, и многозначительно промолчал.

Ещё одной очевидной странностью (помимо не вполне ясного поведения октопусов) стала возможность использования навыков. Казалось бы, мы наконец-то вышли из Игры и попали в реальность, наши тела приняли плюс-минус нормальный вид, а Система упорно молчала, не показывая даже профиль. Но нет. Навыки активировались без особых проблем.

Взять того же Амёбу, с горем пополам сумевшего совладать со способностью растворять всё и вся, попавшее в его желеобразное тело. Да и Ментальная передача, как оказалось, работала без особых проблем, как и Лингвистика. Более того, кажется, после существенного развития в Преисподней навыки стали взаимодействовать, и слова Кторвика становились понятны всем попадавшим под влияние Ментальной передачи.

Загадок становилось всё больше и больше, а ведь после окончания Игры прошли всего каких-то полчаса.

Очень скоро мы выбрались из небольшой впадины, носившей название Священного провала и представляющей собой широкую яму метров десять в радиусе, с резными стенами и небольшой аккуратной лестнице, опоясывающей локацию по окружности.