Михаил Михеев - Рожденные в огне [litres]

Сам же Кеннинг пребывал в странном настроении, которое можно описать одной фразой: задницей чувствовал неприятности. Ощущения были знакомые. Примерно такие же, как однажды в молодости, когда он ухитрился попасть в плен к пиратам с Новой Исландии. Отказал двигатель, пришлось идти на вынужденную посадку и подавать сигнал бедствия. Но кто ж знал, что, помимо адресата, его услышат эти уроды? В общем, били его долго и с чувством. Все требовали коды какие-то. А Кеннинг даже не знал, о чем речь.

Тогда лейтенанту начали давить пальцы самыми обычными слесарными тисками. Это было уже по-настоящему больно, однако он все равно молчал. Точнее, матерился, как обозник, но не более того. Душу грела простая мысль: продержаться надо два часа, не более. А через два часа придет крейсер, и они с этими уродами поменяются ролями.

И крейсер пришел. Новенький, блестящий, типа «Спрут» – наверное, самый совершенный корабль такого класса, имеющийся на тот момент во флоте Конфедерации. Пришел на полчаса раньше, чем Кеннинг рассчитывал. И, кстати, десантной группой, лихим штурмом выбившей пиратов из деревеньки, где потрошили незадачливого лейтенанта, командовал его нынешний визави, капитан-лейтенант Александров.

Отчасти поэтому, а отчасти и из-за грозной славы старого товарища, лезть в драку Кеннингу совершенно не хотелось. Александров – не Христос, всепрощением не увлекается и без особой жестокости и лишних эмоций способен отдать приказ не брать пленных, уж в этом командующий эскадрой ни на миг не сомневался. И свербение в пятой точке четко подтверждало логические выводы, сделанные мозгом.

Именно поэтому Кеннинг искал варианты, при которых можно обойтись без сражения. Увы, здесь он оказался не силен. Как ни крути, адмирал был военным, а не политиком. И, разумеется, непрошибаемой стеной на пути к мирному решению стояло отсутствие у Кеннинга права на ведение переговоров уровнем выше тактических. После мятежа Александрова и контр-демарша тандема Эйзенхауэр – Мендоза, политики всерьез опасались военных, а особенно их попыток жить своим умом. И для Кеннинга не было секретом, что на его кораблях находятся представители службы безопасности с крайне широкими полномочиями, готовые «подправить» отцов-командиров, если что-нибудь вдруг пойдет не так.

Сигнал тревоги прозвучал в тот момент, когда адмирал находился в душе. Знакомые ощущения – попадал уже так, и не раз. Только вот если в бытность свою лейтенантом Кеннинг мчался, роняя хлопья пены, чтобы занять места согласно боевому расписанию, то сейчас он не торопился. Время есть – самый быстроходный корабль, засеченный радарами на пределе дистанции, будет ползти до дистанции, с которой сможет открыть огонь, несколько часов, как минимум. Да и смысл? Все предварительные действия подчиненные сделают и без стоящего над душой адмирала. И потом, кто там может появиться? Разве что де’Шантоне приперся раньше срока. Так что потратив десять минут на то, чтобы спокойно закончить процедуру, Кеннинг прибыл в рубку, как всегда, чисто вымытый, гладко выбритый, чуть заметно благоухая великолепным одеколоном и щеголяя своей фирменной невозмутимой усмешкой. Словом, таким, каким и положено быть немецкому офицеру.

Одного взгляда на экран оказалось достаточно, чтобы понять – все выкладки по времени можно сметать в совочек и выкидывать в мусорное ведро. Неизвестные корабли оказались совсем рядом, и Кеннинг вспомнил слухи о том, что японцы в прошлую войну активно применяли гиперпространственное маневрирование с целью выхода на минимальном расстоянии от объекта атаки. Сам Кеннинг с подобным не сталкивался и считал такие маневры слухами. Нет, один корабль – реально, он, было дело, и сам так прыгал, хотя уставом это и запрещено. Однако провести через гравитационное поле звезды целый флот, да еще и в боевом строю… Даже для жалкого десятка кораблей подобный маневр уже смертельно опасен! Пространственные флуктуации попросту разорвут их на куски.

И вот, слухи подтвердились. Причем, как оказалось, такого рода маневры вполне доступны не только свихнувшимся на своем презрении к смерти самураям, но и обычным хорошо подготовленным штурманам. Кеннинг не верил, что русские сумасшедшие, и, раз они сделали такой маневр, значит, и для других он доступен. Только вот информацию об этом мало получить – ее надо как-то унести отсюда. А вот с этим-то как раз и намечались сложности.

Вышедшие из гипера корабли не похожи на лоханки де’Шантоне. Да и сам маневр четко говорит о том, что французу здесь делать нечего. Тех, кто явился сюда, идентифицировать пока удалось лишь частично. Что это имперский флот, сомнений даже не возникало – уж построенные на уральских верфях корабли сложно перепутать с другими. Но откуда такая армада?