Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Пройдите по всем комнатам! — слышал я голос директора. — Вскрыть решётки, где они есть. Мне надоела эта история. Я хочу, чтобы каждому ученику осматривали рот с фонариком после каждого приёма таблеток!

Лей — герой. Лей — мать его так, герой, которого эта школа заслуживает.

Кажется, я засмеялся, и на затылок обрушился ещё один удар. Челюсти дракона сомкнулись на мне. Старый друг, который никогда не бросит, всегда где-то рядом.

Боль. Единственное, на что я мог опереться в этом мире. Опереться, не боясь сломать. И боль потянула за собой воспоминания.

Боль. Удары сыплются, один за другим. Ублюдки пыхтят от усердия.

— Хватит, хватит, он не велел его убивать!

— Знаю! Блин, как начнёшь метелить мусора — невозможно остановиться! Может, это моё призвание, а, пацаны?

Смеются. На голову выливается ведро холодной воды.

Я открыл глаза. По лицу стекали потоки воды. Я сидел на стуле с подлокотниками, к которым были пристёгнуты руки. Мои смуглые подростковые руки.

— Спасибо, — сказал директор.

Он стоял напротив меня.

Воспитатель поставил ведро и отошёл. Я огляделся. Тёмное помещение, глухое, без окон. Стены обшиты полиуретаном. Вот где настоящая консерватория…

— Ты, видимо, полагаешь себя самым умным, — сказал директор, участливо глядя на меня. — Думаешь, что сумел одолеть систему, вышел победителем, да?

Нет. Никогда, даже в самом страшном сне, я не смог бы такого подумать. Систему нельзя победить. Обмануть — да, можно. А победить… Для этого нужна другая система, более мощная.

Поэтому государства в моём мире стояли, а преступные синдикаты вставали и падали, снова и снова. Но теперь я был в другом мире, пора уже это признать. В мире, где эти синдикаты стали властью. Синдикат, мафия, триада, клан — как ни назови, суть одна. Система. И я угодил между жерновами этой системы, в самой ничтожно малой её части.

— Ты должен понять одно, Лей. У тебя был шанс прожить нормальную жизнь, но ты этот шанс упустил. Ты больше — не человек. Ты — имущество клана Чжоу, и весь смысл твоего существования — послушание. Подчинение.

Директор повернул голову и кивнул. В поле моего зрения вошёл знакомый доктор. Лицо его было непроницаемо, в руке он держал инсулиновый шприц.

— Раньше у тебя была возможность выбора, теперь её нет. И чем дольше ты оттягиваешь, тем труднее будет принять: вся твоя жизнь — это школа Цюань. Ничего больше нет. Тебе некуда бежать. Внешний мир разжевал тебя и выплюнул. Там ты лишний, но здесь ты нужен, так же, как все остальные ученики. Здесь от тебя есть хоть какая-то польза. И ты получаешь крышу над головой, постель, еду. Тебе даже разрешается позабавиться с девчонкой. Главное — соблюдать правила. Может быть, ты не понимаешь, что там, снаружи, миллионы людей живут точно так же и зовут это «свободой»? Может быть, ты не задумывался, что другие миллионы, которые живут хуже, с радостью выбрали бы твою судьбу? Чего тебе не хватало? Что ещё тебе нужно для счастья, Лей?

Я шевельнул разбитыми губами, но с них сорвалось только невнятное сипение.

— Что? — скривился директор. — Я жду ответа, Лей! Чего тебе недостаёт в школе Цюань?

— Плейстэйшен, — прохрипел я. — И ещё айпод…

Врач вопросительно посмотрел на директора, лицо которого окаменело после моих слов. Справившись с собой, он кивнул:

— Давай. Успокой этого шутника.

— Уйди! — заорал я, когда врач приблизился. — Убери от меня эту штуку, я тебя уничтожу, слышишь!

Врач замешкался.

— Господи, да он привязан, хватит трястись! — закатил глаза директор. — Отработай зарплату, или напиши заявление об уходе.

Стиснув зубы, врач склонился над моей левой рукой. Я дёрнул руку — её намертво фиксировали ремни. Ноги тоже были привязаны к ножкам стула. Даже голову удерживал в одном положении ремень на лбу.

Игла вонзилась в вену.

Игла вошла в вену.

— Подумай. Не заставляй меня сажать тебя на поводок, Лей. Я этого не хочу.

Большой палец замер на поршне.

— Зачем ты это делаешь? — говорю я сквозь зубы чужим, взрослым голосом. — Зачем?!

— Ты мне нужен. Я собираю людей — тех, кому смогу доверять.

— Мне ты доверять не сможешь.

— Лей… — Палец соскальзывает с поршня. — Это глупо, Лей. Я объяснил тебе всё. Скоро мир изменится, понимаешь? Твоя теперешняя работа отомрёт. Я создаю рай на земле!

— Засунь себе этот «рай» знаешь, куда?

Палец вернулся на поршень.

— Ты не оставляешь мне выбора, Лей. Я не могу тебя потерять.