Франсис Карсак - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

Но проходили месяцы, и мы уже начали терять надежду на то, что вы к нам прилетите. И вдруг, сегодня вечером, контакт был установлен! Это не вызывало сомнений. Контактная стрелка переместилась на циферблате, сначала подрагивая, затем — твердо. О мой незнакомый брат, с которым я сейчас говорю! Если бы вы только могли видеть сейчас нашу лабораторию! Тут у нас царит восторженное ликование! Вот и пришел конец нашей длившейся столько тысячелетий изоляции! Мы незамедлительно передали все теоретические формулы, необходимые для строительства звездолета, формулы, разработанные еще несколько веков назад, но так и не нашедшие у нас практического применения. Затем мы передали информацию, относящуюся к волнам Псирта. Теперь, когда мы трижды продублировали все эти формулы, у нас еще есть время — раз уж контакт продолжается, — все объяснить вам, поболтать с вами немного. О наши далекие братья, мы ждем вас без малейшей боязни! Ваша раса все еще воинственна, но мы ее не опасаемся — ведь на нашей древней планете практически нечего и расхищать! У нас есть только знания, которыми мы с радостью с вами поделимся.

Контакт все еще продолжается. На всякий случай я сейчас еще раз повторю все теоретические данные, относящиеся к звездолетам. Пусть G — это будет гравитационное поле, выраженное в…»

Машинально я поискал рядом с собой продолжение послания, но моя рука нащупала лишь полированную поверхность письменного стола. Вернувшись в реальность, я вскочил, стремительно сбежал по лестнице, запрыгнул в автомобиль. Я трижды проскочил на красный свет, взлетел по каменной институтской лестнице, позвонил. Как всегда, медленный, мне открыл вахтер. Я оттолкнул его, бросился в чертежный зал, приподнял крышку печки… Черная обуглившаяся масса, разваливающаяся при малейшем прикосновении — вот и все, что осталось от чертежей…

— А! Ищете те чертежи, патрон? Так я бросил в печку окурок — они и загорелись. Так как шел дым, я все затушил, раздавив пепел.

Идиот, кретин, моллюск! Я готов был его убить! Совершенно подавленный, я осел на стул.

— Вот ваши профили, патрон! Ну как, теперь все в порядке?

В порядке?.. Теперь-то, конечно, все было в порядке. Мне все же удалось спасти небольшой необгоревший фрагмент чертежа. Я дешифровал его, показал Дюран-Эрону, известному физику-теоретику. То оказались преобразования Лоренца!

Вот с тех пор я и терзаюсь сожалениями. Напрасно я повторяю себе, что это не моя вина, что я не мог знать, что какая-то неизвестная цивилизация с неведомой планеты какой-то другой звезды взяла себе в посредники этого жалкого тупицу, — я все равно продолжаю корить себя изо дня в день и, вероятно, не успокоюсь до самой смерти! Мне следовало сразу рассмотреть их получше, эти столь необычно заштрихованные профили, сохранить в качестве дубликатов! Так нет же — я вел себя как последний баран!

Армана мы выгонять не стали. Кто знает, вдруг когда-нибудь это чудо повторится? Я заваливаю его работой, чтобы он вынужден был уносить ее на дом, засиживаться допоздна. Мне пришлось даже вдвое увеличить зарплату этой макаке! Но этот идиот из кожи вон лезет, лишь бы не ошибиться: каждое утро он приносит мне идеально вычерченные, прекрасно заштрихованные, просто-таки безукоризненные чертежи!

Жан-Мишель Дам потряс председательским колокольчиком, перерывая гул разговоров вокруг большого овального стола.

— Друзья мои, объявляю 45-ое заседание Административного совета «Общества по улучшению человеческой расы» открытым.

Некоторые из более молодых членов не смогли удержаться от улыбок.

— Передаю слово нашему другу Джону Дональдсону для доклада о нашей деятельности с 1960 по 1970 год.

Высокий и худощавый англичанин встал, поклонился и поправил кое-какие лежавшие перед ним документы.

— Джентльмены, последние десять лет были решающими для продвижения наших замыслов. Однако же, в начале этого периода, будущее представлялось нам в весьма мрачных красках. Холодная война могла в любой момент вылиться в войну реальную и тем самым надолго, возможно даже навсегда, разрушить наши планы. Нам пришлось пустить в ход все ресурсы нашего общества для того, чтобы дать понять лидерам наций, что военный конфликт может привести к расовому суициду. К счастью, наши усилия даром не прошли.

Материальный план был реализован на 110 %. Наши секретные лаборатории обнаружены не были. Правда, нам пришлось построить толстый и дорогостоящий экран вокруг калифорнийской, так как нашим… конкурентам наконец-таки удалось открыть нейтрино. Наш первый космолет тайно вернулся из системы Проциона, системы, которая располагает одной пригодной для жизни планетой, не требующей никаких трансформаций, и двумя другими, на которых нужно будет провести лишь незначительные работы по благоустройству. Наш друг, доктор Херманн Шабер, сумел более чем втрое увеличить обычную продолжительность жизни мышей и кошек. Опыты над людьми продолжаются, и, дабы не быть слишком оптимистичными, скажем, что цель уже видна. Вы все знаете, благодаря невероятной методике нашего друга доктора Леви наш генеральный секретарь излечился от рака печени.