Василий Криптонов - Гамбит

Но с другой стороны, если я действительно выберусь из этой передряги, причём, с тем результатом, на который рассчитываю, то на меня действительно будут охотиться все. И если Хуа будут верить, что у меня есть, что им предложить, их можно хотя бы попытаться использовать в своих интересах.

— Принято, — сказал я, пожав тонкую руку Юшенга. — Только это будет стоить денег.

— Деньги? — скривился блондин. — Я предлагаю тебе много большее…

— Много большее легко отнять. Деньги — сложнее.

— Как скажешь. Приятно говорить с человеком, который знает, чего хочет.

Юшенг посторонился и позволил мне открыть дверь. Пройдя насквозь зал переговоров и выйдя туда, где находились жилые помещения, я совершенно не удивился, обнаружив рядом со входом в коридор, ведущим к нашим кельям, Юна.

— Вот как ты выполняешь рекомендации своего телохранителя, — укорил я, прежде чем Юн успел раскрыть рот. — Бродишь тут ночью, среди всяких отморозков…

— Это главы кланов и доверенные лица, — огрызнулся Юн.

— Угу, я только что на входе столкнулся с одним таким доверенным. Не удивлюсь, если узнаю, что эта тварь тайком жрёт младенцев. Не удивлюсь, даже если и не тайком, — закончил я в задумчивости.

Юшенг и вправду производил впечатление полного психа. Без рисовки, без выпендрёжа. Наглухо сдвинутый гражданин, к тому же — избранный таким же придурковатым духом. Плюс — неизвестные препараты, явно меняющие и без того поехавшее сознание.

— Куда ты ходил, Лей? — Юн быстро перешёл к делу.

— Прогуляться. А что, ты успел занервничать?

— Не ври мне! — Юн сдвинул брови. — Что это тебя вдруг понесло прогуливаться?

Я усмехнулся. Помолчал.

— Знаешь, — сказал я, — как живётся особо опасным преступникам? Ну, тем, которые действительно полные отморозки и зарабатывают себе пожизненные срока? Вряд ли, ты не знаешь даже, каково живётся в ваших клановых школах, а это — семечки по сравнению с тюрьмой строгого режима. Так вот, у этих людей нет перед глазами морковки. Они не смогут победить в турнире и стать свободными. Такое вроде бы простенькое, но мерзкое слово: по-жиз-нен-но-е. Оно означает, что волю ты не увидишь никогда. И некоторые из этих ребят делают одну очень интересную штуку. Они убивают кого-нибудь. Сокамерника, или просто незнакомого и никому особо не нужного зэка — без разницы. Казалось бы, чем ещё можно наказать человека, который отбывает пожизненный срок в тюрьме строгого режима? Да ничем. Но бюрократическая машина работает для всех одинаково. И вот провинившегося везут на суд. Закованного в цепи, под конвоем, в спецмашине, из крохотного зарешеченного окошка которой он смотрит наружу и видит людей, видит жизнь, солнце, небо. Сколько длится эта поездка? Час? Меньше? А потом — путь обратно. Вот ради этих двух часов некоторые люди готовы убить. А ты спрашиваешь меня, почему я решил потратить свою последнюю ночь на прогулку в горах под звёздным небом.

Юн опустил взгляд. Я кивнул:

— Надеюсь, ты не против, что я за тебя сказал то, что должен был сказать ты.

— Я… — вскинулся Юн, но я остановил его взмахом руки.

— Хватит уже этих сцен на пороге. Давай зайдём.

Я прошёл в свою келью, Юн молча — за мной.

Я достал из кармана коробок спичек, любезно оставленный Ксином, зажёг свечу. Сидеть в келье, кроме постели, было не на чем. Мы с Юном уселись друг напротив друга, поджав под себя ноги. Юн, судя по выражению лица, всё это время пытался сочинить пафосную речь. Пройдут годы, прежде чем до него дойдёт, что пафосные речи не работают. По крайней мере, не в таких ситуациях, и не с такими людьми, как я. К самопожертвованию человека нужно готовить долго. Годами, если не десятилетиями.

— Есть одна легенда, Лей, — начал Юн. — О человеке, который основал клан Чжоу. Это было его имя, а фамилий тогда даже не существовало, они появились сначала как клановые имена. Сын этого человека совершил тяжкое преступление против императора. И солдаты пришли с требованием его выдать. И тогда…

— И тогда господин Чжоу вышел к солдатам и взял вину на себя. Его жестоко казнили. Семья подобрала останки и погребла их на холме, который ты, если бы у нас было время, мог бы мне показать.

Юн широко раскрыл глаза:

— Откуда?.. Наше фамильное предание, которое…

— Да брось. Суть таких легенд всегда одинакова, а учитывая ситуацию, ничего другого ты мне рассказывать не стал бы. Так что давай уж без фольклора, по существу. Ты хочешь попросить меня отдать жизнь за то, чтобы клан Чжоу долго и счастливо торговал наркотой. Верно?