Екатерина Бердичева: Скошенная трава [СИ]

И, расслабившись, отключилась.

— Она ясновидящая? — осторожно поинтересовалась мать.

— Проверим. — Пожал плечами отец, укладывая девочку на кровать и накрывая одеялом.

Через две недели осторожных поисков они нашли и подключили к генератору маленький холодильник и три лампочки. Отец начал рыть землю под парник, а бензина у них стало — хоть залейся, ибо подземных танкеров было четыре.

Айка отработанным движением подняла рукав рубашки, затянула на белой и тонкой руке жгут. Когда вена надулась, она загнала в нее иглу с лекарством. Согнув локоть и освободив от жгута руку, она улыбнулась сомкнутым глазам маленькой и хрупкой десятилетней Белочки.

— Вот и все. Скоро тебе будет легче, малыш.

— Помоги ему, Айка. Иначе завтра он умрет. — Приподнялась и четко сказала Белочка. И тяжело откинула голову на подушку. Бледные губки искривились в подобии улыбки.

— Это она о чем? — рядом присел Айкин главный помощник и заместитель голубоглазый Степан.

Он был младше девушки на пять лет, но уже выше на голову. Худое ловкое тело было словно перевито жилами и мышцами. Они вдвоем опекали, защищали и наставляли в науке выживания молодых ребят, скрывающихся под гаражными развалинами вместе с ними.

— Не знаю. Кого-то надо спасти. Сейчас покушаем и обойдем территорию. Думаю, что тот, кого будем искать, где-то здесь. — Айка поднялась и села за стол.

Довольный Стас начал разливать суп, начиная с Айки и Степана.

— Как там наша картошка? — поинтересовалась девушка у близняшек Артема и Кирилла.

— Шторку сделали. Теперь Танька может днем прикрывать ее от верхнего жара.

— Стекла не потрескались?

— Чего им будет, таким толстенным? — философски пожал плечами Кирилл. — Зиму пережили, лето переживут тем более.

— Росточки уже появились. — Тихо сказала Таня. — Зелененькие, нежные.

Она робко метнула взгляд в сторону Айки и снова опустила глаза в тарелку.

В их компанию тринадцатилетняя девушка попала последней. И до сих пор всех стеснялась. Любимым времяпровождением здесь для нее стали теплицы. Она целыми днями просиживала над росточками. Поливала, окучивала, закрывала и открывала. И уже второй год они зимой кушали соленые кабачки и помидоры, лук и картошку. Вся эта растительная роскошь если и появлялась на рынке, то выменивалась на очень дорогие товары.

Таню нашел Степан. Как-то на их единственном и оттого очень ценном велосипеде он поехал на разведку в складской комплекс за бывшей кольцевой автодорогой. Кстати, она сохранилась очень даже неплохо. Правда, где-то поплавилась, где-то выросли деревья. И все бы ничего, но ее северо-восточный отрезок денно и нощно контролировала банда местных отморозков. Так что полусъеденные трупы без вещей и одежды в кустах на обочинах были не редкостью.

Когда Степан обшарил склады и возвращался назад с небольшим грузом энергосберегающих ламп, в высокой траве он и нашел Таню. Истощенная девочка была одета в рваный мешок. Все тело в синяках. На руках — красный рубец от веревки. Девочка была живой и в сознании. Но глаз не открывала. Когда Степан поднял ее, она поджала к телу ноги, а голову прикрыла руками. Парень набросил на нее свою куртку и привязал к багажнику ремнем. Строго приказал:

— Сиди смирно и не падай!

И повез находку в Дом.

Айка с Надеждой нагрели воды и отмыли найденыша. Вкололи антибиотик и смазали раны настойкой календулы. Накормили супом и оставили на топчане в чулане. Утром девочка сама вышла к ним и, не поднимая глаз, прошелестела:

— Что я должна делать?

— Жить. — Хмуро ответил Степан, жалея, что подобрал эту тихоню, над которой кто-то издевался, как только мог.

— Как тебя зовут? — мягко спросила Айка. — Ты знаешь?

— Да. Таня. Вы будете меня кормить? Я не хочу умирать! — Девочка упала на колени. — Я могу готовить, стирать, убирать, обслуживать мужчин… Не выбрасывайте меня! Я еще могу быть полезной!

— У тебя были родные?

— Не помню… Была одна добрая женщина. Давно. Я полола для нее землю. Это не здесь, далеко. Потом пришли Волки. Убили женщину. Взяли меня с собой. Я жила в метро, в туннеле. Там были другие девочки и женщины. Мы работали. Когда кто-то заболевал, то такую просто выносили, а на ее место приводили другую… И я заболела. Но это не заразно! — девочка замахала ладошкой. — Просто простудилась. Кашляла. А вот сегодня уже нет.

И она попыталась улыбнуться, но губы выгнулись в кривом оскале. Передних зубов у девочки не было.

Степан вскочил и вышел из комнаты.