Виктор Алдышев - Возвращение-2

Ещё медленней далось решение будить Егора. Магбрав, оглядев спящего мегистотерия и оценив выражения лиц людей, спросил:

— Есть сомнения?

— Нет сомнений, — ответила Анна. — Просто набираемся сил.

Магбрав поместил Егора в ванну, запустил процедуру, и пока она шла, все вышли из помещения. Расположились на полу перед входом. Какое-то время молчали.

— Не знаю, что ему сказать, — вздохнула наконец Анна. — Матвей просил передать, чтобы он его простил.

Мун отрицательно покачал головой:

— Уже сказал, что никогда.

— Анна… — Паша начал, но замолчал на секунду, — прости, что спрашиваю. Бестужев?

Лазарева до сих пор не сказала о нём ни слова. Все поняли, что Дмитрия нет, но… что было?

— Умер на корабле, — ответила Анна. — Велел нам с Костей уходить.

Сказала всё спокойно, глядя в пустоту. Она не будет ни с кем об этом говорить. Ещё долго не сможет. Поэтому пока… это вырвано из памяти. Этого не было. Дмитрий просто ушёл. Он просил отпустить его. И она отпустила. Но он жив. И снова где-то в неизвестности делает то, что должен.

— Он всё-таки отправил сообщение, да? — сказал Мун.

Это был вопрос, но тон голоса звучал утвердительно. Было понятно, что лан-ирмеи не появились бы настолько вовремя и настолько подготовленными к сражению с гереспри, если бы не имели точной информации о месте, времени и составе флота противника.

— Когда он успел?

Костя вздохнул:

— Когда мы летели с ним домой. Я был без сознания сутки, у него было время.

Ещё минуты все молчали, уясняя для себя всё, что сделал Дмитрий.

Паша наконец покачал головой:

— Потом скажут, что решение майора Бестужева было спорным.

Анна взглянула на него.

— Потом, — добавил Третьяков. — Когда будут вспоминать этот день и обсуждать, как закончилась война, в каком хаосе мы остались, и куда теперь будем двигаться. Раса, пришедшая нам на помощь, благодаря Бестужеву, забрала у нас три миллиарда мегистотериев. То есть людей. Думаю, не все поймут, что это был лучший вариант.

— Он лучший, — твёрдо произнёс Костя.

Паша взглянул на него, серьёзно кивнул:

— Я так и сказал.

— А этот? — Мун, глядя на отрешённое лицо Анны, перевёл разговор на лан-ирмея. — Кто это?

— Командир Магбрав, — ответил Костя. — Разведка. Помог нам. Их командующий даже слушать нас не стал.

— А что, особо сочувствующий? — Олег пристально разглядывал лан-ирмея.

Костя тоже думал об этом. Что-то в поведении Магбрава наводило на мысль, что всё не так просто, и лан-ирмейский командир действует в каких-то своих интересах. Но сейчас как ни старайся, понять в каких именно вряд ли возможно. Мало информации. И больше не будет.

Из помещения внезапно раздались всплески. Магбрав отошёл, перестав закрывать ванну своей широкой спиной. И все замерли.

Егор сидел на коленях, опираясь на ладони, и смотрел на своё отражение в жидкости. Только в человеческом облике это был… Матвей.

Лазарева помнила, что они близнецы, но у остальных это не отложилось. И увидев Егора, люди замерли. Ощущение, что видишь призрака, было слишком сильным.

Магбрав наклонился над парнем, прилепил к плечу пластину, которая растеклась в гладкое покрытие по телу. Спецов удивлённо уставился на лан-ирмея. Тот тоже осмотрел лицо человека, знакомого ему по записям БПУ.

Егор наконец заметил свою команду. Встал, качаясь.

— Что?.. — он никак не мог понять что его окружает, и, глядя на Анну, по привычке спросил: — Альфа?

Анна молчала, не могла ничего сказать. Мун смотрел в пол. Глаза Поневой сверкали. И Спецов, обведя всех взглядом, вспомнил что произошло. Он сжал зубы, процедил:

— Бестужев?

На молчание в ответ хрипло произнёс:

— Майор должен был остаться. Он сказал нам, что останется сам.

— Он погиб, — сказал Костя. — Сразу после.

Гнев исказил лицо Егора на мгновение, но он внезапно понял:

— Матвей решил сам.

— Да, — ответила Анна.

Матвей выкупил жизнь Егора у Бестужева. Но сделал не только это. Дмитрий должен был уничтожить флот гереспри одним ударом, взорвав бомбу на борту заправщика. И он сделал бы это, но спасая Анну, сломал свой план и погиб за неё. Лазарева знала, что никогда не простит себе этого. Но Матвей оказался сильнее всех. Сделал так, чтобы они все смогли вернуться. Спас своих «главных людей», и дал шанс всем людям на Земле.

— Мелкий поганец, — прошептал Егор, едва сдерживая дрожь в голосе, — всегда хотел быть впереди других. И даже сейчас… обогнал.

Спецов наконец шагнул к Анне, и она крепко обняла его, сжав сильными руками до боли: