Виктор Алдышев - Возвращение-2

— Ань, всё в порядке?

Та опустила голову в медленном кивке. Анну удивило собственное ощущение, так неожиданно возникшее после слов лан-ирмея.

— Костя, а всё ведь, — произнесла она. — Война окончена. Мы не заметили.

Багиров так и стоял, сложив руки на груди. Он не ответил на слова Анны, увидев что-то за бортом в космосе, и кивнул ей:

— Посмотри.

Лазарева обернулась.

Вновь прибывшие корабли коснулись атмосферы. Буквально легли на верхний слой, как гигантские пауки на воду. Раздвинули огромные «паучьи лапы» — ферменные конструкции, по которым быстро формировался прозрачный купол из субстанции.

А с Земли к ним поднимались… натиды. Они уменьшили свои защитные оболочки, сохранив только спальные секции мегов. Истребители лан-ирмеев встречали их «на выходе» с планеты и сопровождали прямо до «паучьих лап». Там где натиды плотно прицеплялись к фермам, текучий купол сразу переходил в матово-белый цвет и твердел, надёжно защищая всё живое под собой.

Корабли медленно двинулись по орбите планеты, собирая своих «пассажиров», превращаясь в громадные искусственные звёзды, по мере того, как всё новые натиды прилипали к их фермам. Зрелище было удивительным.

Костя подошёл к Анне, опустился на пол за её спиной. Несмотря на нормальную температуру корабля, Лазаревой было холодно. Может быть от того, что адреналин, сжигавший тело столько часов, оставил после себя только прожжённые насквозь вены. И крови в них больше не осталось. Греть было нечему.

Анна подумала, что Костя сейчас это поймёт. Через мгновение он обнял её. Подтянул к себе, чтобы спина плотно прижалась к его груди.

— Холодно? — спросил он.

— Уже нет, — прошептала Анна.

***

Молчание затянулось. Лан-ирмейский флот стоял у Земли, а в эфире по-прежнему тишина. В оперативном штабе России восстанавливали события. После потери связи с «Морской звездой-1» единственный уцелевший истребитель доложил об уничтожении подводного улья. Последними кадрами с бортовой видеокамеры был нырок кораблей гереспри в океан, а дальше понятно, что команда потеряна.

Но через несколько часов корабль ВМФ подобрал в океане двоих. Третьяков, поднявшись на борт, помчался докладывать. Увидев его лицо на экране, Королёв, как и многие в центре боевого управления просто замерли.

— Сержант Понева со мной, — быстро говорил Третьяков. — Гереспри забрали майора Лазареву и капитана Багирова. Что там наверху?

Но порадовать было нечем. Шанс на то, что Лазарева и Багиров остались живы, будучи на корабле пришельцев, был ничтожным.

И всё же выживание членов команды «Морской звезды-1» казалось чудом. В штабах по всем странам шёл подсчёт потерь. Поступали списки погибших, отчёты по уничтоженным самолётам и наземной технике, кораблям. Второй штаб обороны во главе с Дубравиным рассчитывал возможности сопротивления с тем, что осталось, если бойня начнётся вновь. Но все уже знали, что надеяться не стоит. Действия против лан-ирмеев будут бессмысленными.

Поэтому любое чудо сейчас было нужно, как воздух, чтобы держаться морально. Волков отдал приказ доставить Третьякова и Поневу в ставку в Архангельск. И буквально через пару часов после этого из штаба ПВО сообщили, что ещё во время боя в воздушном пространстве перехватили истребитель гереспри. Корабль был сильно повреждён, вышел на связь, когда на него нацелились. На борту полковник Мун, а это команда майора Бестужева!

Но тогда бои ещё шли. Истребитель пропустили, и тот пошёл на посадку где-то в районе Севастополя. Сейчас ищут. Доложить во время боя просто не успели. В центре боевого управления ждали, когда найдут, молились, чтобы корабль не упал в воды Чёрного моря. Надежда жила до последнего. До того как нашли.

Егор уже пришёл в себя к тому моменту, но двигаться мог с трудом. Они с Муном оставались возле корабля. Над головой светилось и гремело небо. А они оба не могли успокоиться.

Олега колотила дрожь, и земля уходила из-под ног. Перед глазами так и шла безудержная, всепоглощающая, голодная до их жизней волна. Он молча смотрел, как Егор ходит вокруг корабля, волоча лапы и везясь боком по борту, чтобы не падать, и ревёт. До хрипоты и кровавых капель из пасти.

Мун сказал ему, что Матвей остался, и после этого снял БПУ. Не выдержал даже первого крика Егора:

— Не прощу никогда!

А потом Олег просто сидел на земле, глотая подступающий к горлу ком, и смотрел в небо, где шёл бой. Но когда их нашли и посадили в вертолёт, командир спасательной группы протянул ему микрофон и направил в лицо камеру: