Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

В предчувствии чего-то, ее сердце бешено заколотилось. Когда-то она хорошо знала Блейда Редфилда, так хорошо, как один ребенок может знать другого. Почему он теперь для нее загадка?

— Спарта, — тихо сказал он. — Я никогда не верил тому, что они рассказывали нам о том, что случилось с тобой, что случилось с твоими родителями, почему они закрыли программу. Я узнал тебя в ту же секунду, как увидел на той улице в Манхэттене. Но ты не хотела, чтобы я знал о твоем существовании. Поэтому я…

Громовой скрежет металла оборвал его на полуслове, раздавил теплоту его голоса.

Она увидела, что трюм «С» тоже открыт и сейчас его шлюз был жерлом печи, — оттуда шла обжигающая волна жара. — Беги, — крикнула она, кидаясь к этой печке. Она захлопнула люк и крутанула колесо:

— Блейк, шевелись!

Он выбрался из трюма «А», все еще держа фальшивую книгу.

— Вперед, — велела она ему. — Нам нужно поскорее покинуть корабль!

Блейк выбирался из люка шлюзовой камеры — как раз в тот момент, когда крышка люка выпятилась от мощного удара. Спарта подтолкнула его и прыгнула следом, за мгновение до того, как ромбовидный хоботок прорвался сквозь сталь люка, как бензопила сквозь фанеру, разбрызгивая невесомую шрапнель. Робот "Роллс-Ройс" быстро проделывал себе отверстие в стальной палубе.

Шахтный робот, загруженный через внешний люк трюма, был не только слишком велик для шлюза, но и слишком велик для коридора; то, что ему пришлось разрывать корабль на куски, чтобы продвинуться вперед, не остановило его.

Блейк проплывал мимо кают, через летную палубу, — к главному шлюзу, отталкиваясь и управляя собой одной рукой, держа книгу в другой. Спарта следовала за ним.

Блейк добрался до верха модуля экипажа. Он резко остановился у наружного люка главного шлюза, потянулся к кнопкам —и отдернул руку, как будто его ошпарили.

Спарта остановилась под ним. — Пошел, Блейк, вперед! — рявкнула, прежде чем увидела то, что увидел он, светящаяся, красная строчка.«ВНИМАНИЕ. ВАКУУМ».

— Должно быть, загерметизировали зону безопасности, — сказала она, — и сейчас там вакуум.

— Скафандры — на стене рядом.

Продвижение робота было стремительным металл и пластик были для него слабой преградой. В любой момент он прорвется сквозь корпус, и тогда они погибнут в вакууме.

— Не успеем, — сказала она. — Наш единственный шанс, это вывести его из строя.

Она нырнула обратно на летную палубу. Он неуклюже последовал за ней. Для него здесь было темно, как в кромешной тьме, если не считать мерцания ламп на пульте, но она видела все. Она могла видеть сквозь стальную палубу то, что выглядело как сияние приближающейся звезды — белого карлика.

— Брось эту проклятую книгу! — Но он держал изящную подделку так, словно она стоила не меньше его жизни. Робот появился на летной палубе, существо из кошмара, которому предшествовали вспышки его радиаторов. Расширив отверстие коридора своим пилообразным хоботком, его ощетинившиеся сенсоры появились сначала над краем отверстия, а через миллисекунду в комнату просунулась огромная голова в самурайском шлеме. Его голова вращалась быстрыми рывками, в алмазных фасеточных глазах отражалось разноцветное свечение приборной панели.

Волны тепла от его радиаторов было достаточно, чтобы заставить Блейка и Спарту отступить.

Блестящие глаза робота уставились на Спарту. Его ножные двигатели с воем ускорились, и он подпрыгнул — пять с половиной невесомых тонн, его рудные черпаки вытянулись, потянулись к углу потолка, где она съежилась. Она была легче и могла ускоряться гораздо быстрее; к тому времени, как машина дотянулась до потолка, Спарта уже отскакивала от пола.

— Огнетушитель, — крикнул Блейк, и на полсекунды ей показалось, что он запаниковал, потерял рассудок — что толку от огнетушителя против ядерного реактора? — но в следующие полсекунды она поняла, что жар сделал из него гения.

То, что шахтерский робот не был создан для работы в невесомости, давало им небольшое преимущество в битве. Еще одно преимущество, едва ли не более сильное, состояло в том, что монстр вел себя так, словно имел на нее личную обиду. Он не хотел просто пробить дыру в корабле и позволить ей умереть, опьяненной гипоксией. Он хотел разорвать ее на куски. Кто-то смотрел его глазами, контролируя каждое движение.

Блейк ловко подлетел к голове чудища, целясь огнетушителем, нажимая на спусковой крючок, покрывая его глаза густой пеной…

— ААА! — Крик Блейка был резким и не долгим, его рука оказалась в нескольких дюймах от радиатора робота и «Семь столпов мудрости» занялись пламенем. В отчаянии он направил огнетушитель на книгу, потом на себя, на свою горящую куртку.