Михаил Михеев: На острие удара [litres]

Посмотреть, кстати, было на что – вошел-то он без стука и наткнулся прямиком на Дину, которая только выбралась из душа. В третий раз за день, к слову – после этого долбаного перелета ощущения, что она потная и грязная, упорно не оставляли девушку. Учитывая, что она была в одном халате, между прочим, не особенно и длинном, зрелище стоило риска и последующих неудобств. Потому как в довесок к увиденному куратор кое-что почувствовал. Если конкретно, тяжелую руку, сдавившую сзади шею, и ствол пистолета, больно упершегося в спину аккурат напротив правой почки.

– Руки вверх. Не орать. И только дай мне повод…

Ни на децибел не повышая голоса было сказано, очень спокойным тоном… Тем не менее желания спорить не возникало совершенно. Полански не только умел двигаться практически бесшумно, но и в разговоре быть крайне убедительным. Брутального вида «Глок» визитера моментально перекочевал в его карман, и Дина могла поклясться, что отдавать оружие владельцу тот не собирается ни под каким соусом. Традиция, чего уж там. Грабить евреев – это ведь так по-польски… Даже если сам грабитель тоже еврей.

– Однако же теперь я понимаю, чем вы так впечатлили беднягу Алекса, – усмехнулся куратор после того, как недоразумение благополучно разрешилось и он устроился в кресле. Пистолет ему, правда, не вернули, но он, похоже, решил деликатно закрыть глаза на утрату казенного имущества. Кресла, стоит признать, были на редкость неудобными. Почему? А бог их знает. Вроде бы все как положено, и в то же время задница чувствует – не то. Может, потому, что делали китайцы, ориентирующиеся на свои, не самые правильные для белого человека пропорции. А может, просто обставляли коттеджи (их тут, к слову, была целая улица) по бюджетному варианту, а дешевка – она и есть дешевка. Однако разведчик ухитрился сидеть так, словно лучшего места ему в жизни не попадалось. Опыт не пропьешь – у Дины так не получалось, а Полански и вовсе предпочел оккупировать диван. Ему в кресле было откровенно тесно.

– А что, мальчик расстроился?

– Да, майор, он выглядел… именно расстроенным. И написал на вашего… коллегу аж три рапорта.

– В следующий раз я ему еще и по морде дам, – без выражения прокомментировал Полански. Выглядел он довольно мрачно, и можно было только позавидовать железным нервам разведчика. Находиться в одной комнате с громилой, способным в одно движение свернуть тебе шею, да еще и готовым в любой момент сделать это, и все равно вести себя так, будто выпиваешь с друзьями на светском рауте… Тут надо быть хорошим актером и очень храбрым человеком одновременно.

– Давно пора. А то зарвался он, перестал работать.

– Могу предположить, – хмыкнула Дина, которую забавлял разговор, а еще больше взгляды, украдкой бросаемые гостем на ее ноги. И реакция на эти взгляды Полански. А ведь она никому повода вроде не давала… – что он у вас и не работал никогда. Просто числился.

– В принципе, так и было, – кивнул ей благожелательно куратор. – Дело в том, что его… м-м-м…

– Родственник.

– Да, можно и так сказать. Так вот, он его устроил сюда в спокойные времена, когда особой работы и не требовалось. Бумажки перекладывать, не более. Синекура в период тотального ожирения. И сейчас мальчик не может перестроиться.

– В танк его. Заряжающим – на большее не тянет. После первого удара по броне перестроится.

Куратор посмотрел на Полански укоризненно. Дескать, чего еще ожидать от вас, армейских дуболомов. Мальчика, да под пули – как это можно? Тот факт, что Дина в том же возрасте, да еще и дама, при этом успешно игнорировался. Нет, положительно в этом человеке умер великий актер. Ведь наверняка мечтает сделать со своим горе-подчиненным то же самое, если не хлеще.

– А теперь к делу, – тон изменился столь резко, что Дина от неожиданности подобралась и едва не села по стойке смирно. Полански тоже прекратил буравить гостя недобрым взглядом и разом превратился в воплощение сосредоточенности. – Мне, в общих чертах, доложили о цели вашего прибытия. Насколько я понял, сидеть на базе и собирать информацию вы не станете. В таком случае и нет нужды таскать вас по совещаниям и знакомить с коллегами по… гм… цеху. В конце концов, сюда приехали сплошные чиновники от армии. Поэтому вот здесь, – на стол легла папка с бумагами, – вся информация, которую нам удалось собрать по вашему вопросу. Очень немного, к сожалению. Здесь же список тех, к кому вы в случае нужды можете обратиться, и пароли-отзывы. Выносить материалы запрещено, поэтому завтра утром сдадите мне их. Машину я вам предоставлю, опять же, завтра. Не волнуйтесь, не тот рыдван с премиум-отделкой, на котором поехал вас встречать Алекс. А дальше – выезжайте по готовности. Но задерживаться я бы вам не советовал. Обстановка на фронте меняется так быстро, что мы не успеваем ее отслеживать. Тем более спутниковая группировка японцами нейтрализована, и сведения, которые нам удается получить или выкрасть у соседей, обрывочны и неточны. Каждое утро вам будет предоставляться оперативная сводка, но главное сейчас – время. Если японцы не снизят темп наступления, то они будут здесь максимум через неделю. Поэтому, господа, отдыхайте – и за работу. И да, – тут куратор неожиданно зло то ли хихикнул, то ли хрюкнул. – Если хотите – берите Алекса с собой. Пускай работать учится. Это приказ, если что. Да и на войне, сами понимаете, всякое случается.