Евгений Юллем - Навь. Книга 5

— Можешь-то можешь, но кто за тобой идет?

Хорошо, перестану темнить. Все-таки я навлекаю на них опасность своими проблемами.

— Вот это, я не знаю чье, — я выложил на стол ритуальный индейский нож.

Глаза Билла выпучились от удивления, а рот открылся так, что челюсть стукнула о столешницу.

— Шаманский нож Навахо? Откуда это у тебя?

— Снял с трупов охотников, пришедших за мной.

Билл посмотрел на меня уже другим взглядом, в котором вперемешку читалось и уважение, и настороженное недоверие — «а не звиздишь ли ты, мил человек?».

— Ну если так, то нам надо кое-куда скататься. Тогда заноси все в дом. И нож здесь оставь, не надо его никуда таскать. Вещь непростая.

Я потащил свою поклажу в дом, а Билл стал собираться.

— Оружие с собой есть? — сказал он, опоясываясь натуральным винтажным поясом с патронташем, который венчала кобура размером с мою руку с никелированным чудовищем, выглядывающим из нее. Да, пушки тут любят, большие и красивые, револьвером назвать это язык не поворачивался.

Я достал из-за пояса «Глок» со свинченным глушителем, вызвав при этом недовольную гримасу Билла.

— Оставь эту игрушку тоже дома. Сороковым калибром здесь никого не удивишь, а эта игрушка для дамочек.

Оригинал, однако. Из сорокового калибра я могу столько дырок навертеть, что мало не покажется, не зря на него федералы перешли. Ну да ладно, хозяин — барин, точнее реднек.

«Форд», в который мы сели, был еще старее моего, даже двухцветной раскраски. Но перла тачка на удивление резво.

— Куда едем?

— В местный культурный центр, — ухмыльнулся Билл. — Сам увидишь.

Да, увидел. Культурный центр еще тот, как будто время остановилось где-то при Трумене. Настоящий салун, построенный под здания времен освоения дикого запада, с большой неоновой еще вывеской «Вайлд н фри». Так и пахнуло конским навозом, пороховым дымком револьверов Уайатта Эрпа и дерьмовым запахом самосадных сигар. Только вместо скакунов у коновязи стоянка была забита олдтаймеровскими рыдванами различной степени ушатанности, в основном джипами и грузовичками вроде нашего.

— Ну вот, мы и приехали, — Билл вынул ключи из замка зажигания. — Пошли!

И мы пошли. Да, действительно законы про запрет курения тут не действовали. Мы протиснулись через толпу крепких деревенщин, мужиков и баб к барной стойке, помнящей еще наверное Джесси Джеймса и Бутча Кэссиди. О, а Билла тут любили. Если на меня неодобрительно косились, то с ним горячо ручкались, похлопывати друг друга по плечу и вели оживленный разговор.

— Генри, — он плюхнулся за барную стойку. — Ну-ка, налей нам, мне и моему родственнику двойной бурбон.

— Сейчас, — бармен посмотрел на меня оценивающе, протирая шот салфеткой. — Странные у тебя родственники. Никогда бы не подумал, что в родне у тебя янки.

— Он настоящий слэйвоунер, — хлопнул меня по плечу Билл, от чего оно сразу заныло. — Просто долго жил среди янки.

— Вот то-то и оно, от него янки прямо несет, — неодобрительно сказал бармен, и разлил по булькам бурбон.

Я подозрительно посмотрел на бутылку. Нет, вроде заводская. Самогонщиков здесь преследуют по закону строго. Хотя похоже здесь на закон смотрят сквозь пальцы, как у нас там, где закон — тайга, а медведь — прокурор.

— Ну, будем! — поднял шот Билл, и как заправский русский или англичан, залпом выпил вискарь.

Я к алкоголю отношусь не то, что бы… Ну, короче, я к нему не отношусь.

— Пей давай! — подстегнул меня Билл.

Да, самогонка еще та. Я со спазмом протолкнул в пищевод обжигающую жидкость, и выдохнул сквозь накатившие слезы. Твою мать, сколько же там градусов?

— Ну вот и отлично, — одобрительно сказал Билл. — Повтори, Генри.

Что-то мне подсказывало, что отказываться не надо. Это что у них, вписка что ли так проходит?

— Привет, мальчики! — раздался сзади нас красивый женский голос. Я обернулся.

Ну вот еще и леди-ковбой, точнее, как ее назвать — ковгерл, что ли? Рыжеволосая красавица лет тридцати, одетая тоже в ковбойку, но вместо джинсов — потертые джинсовые шорты с торчащими внизу махрами.

— О, Тами, и ты здесь!

— А где же мне еще быть, сладкий? А это что за симпатичный мальчуган?

— Племянник мой, Алекс.

— Здравствуйте, мэм, — сквозь факел выхлопа от виски сказал я.

— Мэм, ну ты слышал, Билл! — засмеялась Тами, плюхнувшись на стул рядом.

— Он городской, что с него взять. Зато вежливый.

— Хороший мальчуган, — она потрепала меня по щеке.

— Генри, налей еще даме!