Анатолий Матвиенко - Де Бюсси и инфанта

– Её королевское высочество инфанта Исабель Клара Евгения! – торжественно сообщила увядшая тётка, ровно это же она говорила в мой первый приезд в Брюссель, будто я способен забыть необычную юную малышку. Таков этикет – особу королевской крови представляют каждый раз заново.

Несколько запущенный дворец уютнее за эти месяцы не стал, но словно посветлел, когда замужняя девственница впорхнула в залу для приёмов, на этот раз – в светлом кремово-песочном платье, слишком весеннем для конца февраля.

– Ваше высочество! – я опустился на колено и склонил голову. – А где же его высочество?

– Вам не хватает моего общества, нужен муж? – задорно прощебетала Исабель, жестом выпроваживая матрону. – Вынуждена вас разочаровать. Дон Альбрехт заявил, что корень всех бед в недостатке или полном отсутствии веры, в слабости нашей Святой Церкви, потому отправился в Рим убеждать папу принять очень важные меры, а моего супруга назначить епископом всех испанских Нидерландов взамен нынешнего, не оправдавшего надежд.

Что-то изменилось. Осенью она относилась к своей дражайшей половине с должным уважением, хотя бы внешним. Сейчас не скрывает сарказма.

– Позвольте мне рассказать одну жизненную историю. Некий набожный юноша изумительно пел в хоре мальчиков кафедрального собора города… неважно, какого именно. В один прекрасный день подошёл к нему протестантский пастор и говорит: в нашем храме хор лучше, мы точно так же веруем в Христа, а за каждую службу мальчикам хора даём по серебряной монетке. Приходи, это ведь не грех, Бог – единый… Мальчик год пел в церкви, а потом вернулся в собор. Пастор поймал его и возмущается: что же ты творишь. На что юный певец невозмутимо ответил: вы же сами меня учили, падре, что Бог един, и все мы веруем в Иисуса Христа. Но католики отныне платят по две монеты за службу!

– Какой меркантильный молодой человек… Конечно, звонкая монета зачастую весит больше, чем неосязаемые духовные ценности. И протестанты – еретики только с точки зрения католиков, себя они считают вполне богобоязненными и правоверными. Альбрехт не может и не хочет понимать очевидных вещей. Боюсь, в Риме он предстанет не в самом выгодном свете.

– Вы обмолвились, что его высочество мечтает о епископском сане. Но как же обет безбрачия?

– Это его не смущает, – рассмеялась инфанта и подошла к окну, словно надеясь увидеть в зимнем пейзаже признаки грядущего потепления. – Он заявит папе о необходимости расторгнуть наш брак, потому что он не консумирован.

– Браво! Воистину претендент на причисление к лику святых, коль удержался от плотских утех, будучи женатым на столь очаровательной принцессе.

Она резко обернулась. Тяжёлый синий взгляд инфанты ударил словно молотом.

– Не смейте! Я вправе подтрунивать над мужем, но другие – нет. Вы, совсем седой, пожилой человек, должны иметь хотя бы элементарное чувство такта.

Вот тебе и приплыли… Тридцати не исполнилось, а уже пожилой. Ну да, практически весь белый, под глазом шрам, по всей роже морщины! Думал, мужественная брутальная потёртость придаёт романтичности в глазах красоток, ан нет – «пожилой человек»… То есть через несколько лет уже старик и в любой момент – покойник. Не жизнь, а мечта!

– Прошу извинить, ваше высочество. Вечное походное существование огрубляет даже графа.

Гроза миновала, а я подумал – какое неблагодарное дело пытаться придумать оригинальный комплимент дочери короля.

– Я попытаюсь забыть эти слова, оскорбительные для моей семьи. Поговорим о деле. Что вам удалось?

– Многое! Без преувеличения, ваше высочество.

Теперь можно было рассказать подробнее о сумасбродных планах польской и американской авантюры, они и без того стали известны многим.

– Настолько невероятно, что из ваших начинаний, быть может, выйдет какой-то толк… Но к чему вы придёте в итоге? – она оставила окно и шагнула ко мне. – Эскадру для плавания за океан вам снарядят голландские купцы, если вы доберётесь живым до этого этапа. Они же получат главный барыш. А что останется моему отцу, Южным Нидерландам? И как, простите за любопытство, задуманное вами сочетается с поручениями герцога Анжуйского и короля Наварры?

– К моему возвращению из Индии изменится многое, сейчас не берусь загадывать наперёд. Скажу лишь, что когда обрету реальную силу, распоряжусь ей разумным образом, не во вред вам и испанской короне.

– На пользу испанской короне сохранение за Мадридом Нидерландов. По крайней мере, их южной католической части.