Андрей Рымин: Вслед за Бурей. Дилогия (СИ)

Доставившие их сюда ящеры по-быстрому о чем-то переговорили со своим собратьями из местных, и те сразу же принялись разматывать длинные ремни, привязанные к краю плота. Один из нелюдей в это время зашел в воду по пояс и, раскрыв капюшон, начал водить головой влево-вправо, как будто что-то выискивая в русле реки. Впрочем, поиски длились недолго. Вскоре поверхность воды в какой-то паре десятков локтей от берега вздулась пеной и брызгами. Всплывшее чудище напоминало опять-таки ящерицу, только огромную и зубастую. Длинное пупырчатое тело, казалось, состояло только из хвоста и пасти. Даже глаза и ноздри уродливого существа нашли себе место прямо на верхней челюсти. Разобрать, где у твари заканчивается голова и начинается туловище было бы решительно невозможно, если бы не широкий кожаный ошейник, опоясывающий зеленую тушу. К нему-то вызвавший речное страшилище ящер и привязал идущие от плота веревки-ремни.

Дальше Рюк стал свидетелем, а заодно и участником, очень странного, но зато очень быстрого плавания. Без видимых усилий чудище стащило плот в воду и, наплевав на течение, повлекло его по прямой к тому берегу. Двое пленников и четверо чернюков преодолели широкую реку даже не замочив ног. Послушная тварь подвезла плот точнехонько к краю утеса, аккурат к той здоровой дыре, что подметил мальчишка.

То, что издали Рюк прежде принял за выступ единой скалы, оказалось отдельным куском. То есть островом. Величественный обломок прибрежной кручи, шириной локтей в двести и длиной втрое больше, со «спины» обмывался узкой бурливой протокой. К такому укрытию пойди-подберись. А если и подберешься? Что дальше? Дыра высоко — не залезть. Это для них сверху лестницы скинуты, а не будь их, и все — возвращайся назад. До проема три роста людского — неодолимая высь. Видать и у ящеров враги есть. Или были когда-то — скала-то предревняя, вон, как кромка на входе истерта, где ремни перегибом идут.

Размышления Рюка прервало появление двух чернюков, высунувшихся из отверстия наверху. После короткого рычаще-шипяшего разговора приплывшие вместе с пленниками легко вскарабкались по лестнице и очутились в просторном каменном гроте, уходящем вглубь острова. Здесь было светло и прохладно, причем свет шел не только от входа, но и с противоположной стороны. Зная размеры скалы, Рюк было подумал, что эта нора прошивает всю глыбу насквозь, но ошибся. Проход вывел их в круглый зал, свод которого разрывала большая дыра с оплывшими краями. Проникавшего сквозь пролом в потолке света вполне хватало, чтобы во всех подробностях рассмотреть причудливую пещеру. А посмотреть здесь было на что.

Стены зала покрывали выпуклые резные рисунки. Таких чудес мальчишке прежде видеть не доводилось. Рот Рюка сам собой приоткрылся от изумления. Неведомые древние мастера потрудились на славу, заставив камень хранить истории прошлого. Чудища всех мастей и размеров, сцены охоты, какие-то схватки зверья меж собой, бои самих чернюков друг с другом, совсем уж невероятные битвы, где все вперемешку и сразу не разобрать кто кого убивает. Видимо, нелюди очень ценили хорошую драку, раз всюду на стенах застыли сплошные сражения.

Правда, Рюк не успел даже трети всего рассмотреть. Так, чуть-чуть совсем — только то, что само в глаза бросилось. Все внимание пленника, как только они вошли в зал, сразу же сосредоточилось на другом. В центре пещеры у огромного плоского валуна сидели, поджав под себя колени, четверо обвешанных с ног до головы пышными костяными ожерельями и браслетами ящеров. Ярко-желтые, как будто бы горящие на мерзких мордах, глаза изучающе смотрели на пленников. Чрезмерная худоба конечностей и обвисшая местами кожа недвусмысленно намекали на преклонный возраст нелюдей. Воротники-капюшоны старцев само-собой тоже были раскрыты. Краткий миг — и все четверо разом вскочили на ноги под яростный перестук костяных побрякушек. Рюк сперепугу аж вздрогнул. Такого проворства он от этих иссохших развалин не ожидал.

— Мхарсса! — резко вытянул лапу один из дряхлых уродов. — Хисс дрраг мхарсса!

Когтистый палец указывал точно на пленников. И, ведь, сразу понятно: это «мхарсса» — не приказ, не ругательство и уж точно не приветствие. Шипящее слово прозвучало, как некое имя, или название. Сомнений быть не могло — их узнали. Но как?!

Ну не могли же эти древние ящеры прежде видеть людей! Они здесь, в Бездне, а люди живут за горами. Неужели сам Зарбаг им поведал, как человек должен выглядеть? В сказки про то, что злые люди после смерти сюда попадают Рюк не верил. Раньше-то да, но теперь, когда сам здесь почти две недели средь чудищ… Нет. Не то это место. Души мертвых в каких-то других мирах обретаются. Здесь все больно живое. Другое, чужое, страшное, но точно живое. Не в том ответ искать надо. Но вот, в чем?