Олег Яцула: Мятежный Орден

— Блеснул? — переспросил я ее.

— Да, ты глаза закрыл, и он вспыхнул на секунду, а потом погас, — Феса явно хотела, чтобы я это повторил.

Вспыхнул и погас, значит все же реакция есть. Только не совсем та что нужна. Влив еще раз маны в камень, я не стал закрывать глаза, а просто смотрел на алмаз. Свет зародился внутри него, после чего разгорелся весь камень и горел нестерпимо ярким светом секунды две и погас. Вот значит, как тратится мана.

В принципе логично, что у нее не одно применение. Не может же она только взрываться. Если система, это костыль, то костыль к чему? Правильно, к управлению энергией мира. Жесткая формула, по которой применяется энергия, вот только с большим ограничителем. Применяя большие объемы маны, наверняка может не обойтись без несчастных случаев, когда, например, вызывая дождь, ты вдруг окажешься посреди огненного смерча. Шаг влево, шаг вправо, и ты сотворил не то что хотел.

Мои взрывные стрелы, баловство. Лишь самая верхушка айсберга. Но как научиться управлять этой силой, как избавиться от костыля, но остаться со своими ногами. Вопрос на миллион.

Сконцентрировавшись на камне, я попросил Фесы помолчать, а сам принялся экспериментировать. Вливал разный объем маны, с разной скоростью, но все оставалось по-прежнему. Драгоценный камень горел чистым светом и ничего большего. Не верю, что от него кроме как от фонаря толку не будет.

В отчаянной попытке добиться хоть каких-то результатов, я решил удерживать энергию мира до последнего момента, даже когда она покинет мое тело и впитается в камень. Возможно так я не дам ей сразу начать испаряться.

Сосредоточив на подушечках пальцев тонкие иглы энергии мира, я взял алмаз в руки. Контролировать энергии сразу стало неимоверно сложно. Камень стремился отобрать ее, сжечь, одаривая все вокруг ее светом, но я не позволил. Я держал энергию под контролем целую минуту, после которой напряжение пропало. Звякнуло уведомление системы и навалилась усталость.

Вы создали артефакт-накопитель

Доступный объем 100/100000 ом

Внимание! В случае превышения объема, структура артефакта станет нестабильной!

Фух, действительно сработало.

С меня стекал пот, смываемый последними каплями дождя, начатого Каем. Гвардейцы вокруг уже были готовы к отправке, и лишь пара из них во главе с Ша, стояли прямо передо мной и ждали пока я закончу, не смея отвлекать меня.

— Что у вас там? — встал я на ноги.

— Ошейники рабов, — протянул Ша мне ошейник, чем-то схожий с тем, что было на шее Ангелины. — Они угоняли в рабство путников, а чтобы не платить ифритам, отвозили товар в город Тысячи Барханов.

— Бывшие рабы угоняют в рабство, как это похоже на людскую сущность, — взял я один из ошейников в руки, и покрутив вернул обратно орку. — Что за город, и почему ифриты допускают существование не подчиненного себе поселения?

— Этот город, пристанище всех бандитов, продажных наемников и самых беспринципных рабовладельцев, которые даже мать родную за пару серебряных продадут, — ответил второй гвардеец, подчиненный Ша. — Ифритам не выгодно уничтожать его, это их второй рынок по количеству дохода, просто очень специфический народ там обитает.

— Вот как, — осмотрел я своих бравых гвардейцев, одетых в новую броню и сверкающих черно-золотыми щитами. — Значит навестим город Тысячи Барханов. По коням!

Получив приказ, воины, не задерживаясь больше не на минуту вскочили в седло и уже через две, мы двигались по тракту в сторону столицы этого мира. К большой удаче, местная резиденция ордена, и поселение, в котором она находилась, ближе всех остальных городов находились к местному гнезду порока и грехов. Довольно иронично, что инквизиция и ее братья света, ассоциирующие себя с добром в глазах простых людей, даже не попытались ничего сделать с местной преступной достопримечательностью.

На третий час мерного покачивания в седле, я устал ехать в тишине и подъехал к Ша, который двигался первым и ехал один.

— Расскажи мне, как это произошло? — задал я ему вопрос, когда поравнялся с его скакуном.

— Наш род давно в упадке, но мы держались, — говорил он тихо, но эмоции в его голосе читались очень хорошо. — Прежний правитель, решил заключить союз, с другим родом, могущественным, сильным, богатым. Мы были одним из лучших родов-оружейников, и поэтом они согласились, ради укрепления своих позиций. Было заключено соглашение, что лучшие семьи моего рода, отдадут замуж и возьмут в жены, десять представителей рода Наездников, пять юношей и пять девушек. Мне как одному из молодых парней повезло, досталась невеста, а не пришлось отправляться в новый дом. Все было прекрасно, сватовство, любовь, а ведь такое бывает редко среди политических браков.