Элиан Тарс - Конец Мрачности [СИ]

— Пф, как заговорила-то! Что, ровней нам себя считаешь, выскочка?! — Аэрида вскочила с кресла. — Да ты…

— Хватит! — топнул Бог Кузнец Гархейм и поднялся во весь свой внушительный рост. — Мы собрались здесь не ради пустых и грубых оскорблений. Пожалуйста, Аэрида, будь повежливее.

— С кем? С ней?

— С ней, — Эйнар тоже оторвал зад от кресла, — пусть она и поступила бесчестно, пусть в её действиях нет доблести, она как минимум своей силой доказала право разговаривать с нами на равных. А если тебя что-то не устраивает, Аэрида, будь добра не изрыгай на всех свою желчь, а вызови оппонента на поединок. Вряд ли хоть кто-то из здесь присутствующих откажет тебе в доброй драке.

— Как бы это ни было прискорбно, — поднял руку Берс, — но соглашусь с бородачом! Аэрида, малышка, время гнилых языков прошло. Либо будь добра, конструктивно и вежливо участвуй в обсуждении, либо силой доказывай свою правоту. А! Ещё можешь просто уйти.

Во время короткой речи Бога Кровавой Битвы у меня в голове мелькнула отвлечённая мысль — хоть Берс и называет Эйнара «бородачом», у него самого борода гораздо длиннее. Правда, ухоженнее: чёрная, гладкая, прямая и шелковистая, почти как у китайских мудрецов. А вот у Бога Воинской доблести борода «дикая», пушистая и кудрявая.

Но чёрт с ней, с бородой, главное — оба говорят правильные вещи и знают, на какую точку давить. Аэрида, словно загнанный зверь, затравленно переводила взгляд с одного бога на другого, иногда косилась на Уну. Я не назвал бы Богиню Охоты трусихой, но несмотря на её психованность, с инстинктом самосохранения у неё всё в порядке — понимает, что любой из присутствующих, неважно, бог он или нет, вполне имеет неплохие шансы победить Аэриду в поединке. К сожалению для неё, мальчиков для битья на нашу встречу не приглашали.

— Присоединяюсь к вышесказанному, — проговорил усталый женский голос. — Сейчас нам нет нужды спорить друг с другом. Долгие года мир был раздроблен и медленно умирал. Я признаю, что мои сыновья виновны в этом, и заявляю, что не собираюсь продолжать их волю после их смерти.

Я не сразу понял, о чём говорит Богиня Мать. Её сыновья? Кто? Неужели…

Всё прояснилось после слов Старика:

— Скажи, Илонида, — заговорил он сразу, как только та замолчала, — собираешься ли ты мстить за смерть Рюгуса?

Голубоглазая женщина в сером платье подняла на него взгляд, несколько секунд молча смотрела, и только потом ответила:

— Конечно нет. Он поплатился за всё, что сделал. В том числе и за то, что убил своего младшего брата. Но я не виню его за это, сложись всё иначе, и уже Рейнгейт бы убил Рюгуса.

— Ты всегда поддерживала их, — с грустью в голосе проговорил Древний.

— Как и должно матери, — пожала плечами уставшая от очень долгой жизни женщина. — Раз уж не получилось их переубедить, всё, что мне оставалось — быть на их стороне и выказывать поддержку. Сейчас же, когда и Рюгус, и Рейнгейт погибли… — её голос на мгновение стих, однако почти сразу зазвучал с новой силой. — Как и положено родителю, мне должно исправить их ошибки. И я надеюсь, многие из вас осознали, что совершили! — твёрдо произнесла она, обведя взглядом богов. — Эгоистичная погоня за силой ни к чему хорошему не приводит! Если бы у вас в своё время были семьи и дети, вы бы сто раз подумали, а нужно ли рушить устои мира? Да даже если бы став богами и уничтожив Зуртарн, вы бы успокоились и обзавелись семьями… Ах, — она обречённо махнула рукой. — Хочется верить, что вы меня услышали…

— Боги не могут иметь детей, — буркнула Аэрида, глядя в пол.

— Боги Зуртейна не могут, — поправил её Старик, — из-за нарушенного энергетического баланса в нашем мире.

— Напомню, Аэрида, — вновь взяла слово Илонида. — Мы собрались здесь как раз для того, чтобы восстановить энергетический баланс нашего мира. И у Уны, насколько я понимаю, есть предложение, как это сделать. А кое-кто не давал ей и слова сказать.

— Я поняла, была неправа, — проворчала Богиня Охоты, поднимая обе руки, тем самым признавая поражение. — Раз уж даже вы её поддерживаете, то и я выслушаю.

Она демонстративно плюхнулась обратно в своё кресло и скрестила руки на груди. Эйнар с Гархеймом тоже сели.

Внимательно наблюдая за происходящим, я пытался систематизировать в голове полученную информацию. Богиня Мать и в самом деле мать. Более того — мать Рюгуса и Рейнгейта! Забавно, учитывая, что братья похожи друг на друга внешне примерно так же, как Уна и Нургия — то есть, из общего только набор частей тела и пол. Стало быть, есть не нулевая вероятность, что отцы у парней были разные. А это, учитывая, что Рейнгейт был королём, добавляет определённой пикантности ситуации. Отец Рейнгейта, то есть тоже король, взял себе в жёны даму с ребёнком. Хотя… Я мало знаю о культурных традициях Зуртейна тех времён, а ведь даже в моём мире бывали случаи, когда правитель брал в жёны не девственницу и не принцессу.