Люси Сорью: Стигмата

Но Саалаоони ещё не знала про неё .

- Позволишь? - спросил Хиинру, наклонившись над его плечом. Фаумиири покачал головой и потянулся, перехватив его руку.

- Я сам. - шёпотом проговорил он и коснулся губами тыльной стороны его ладони. Хиинру только улыбнулся — своей редкой, искренней улыбкой, и Фаумиири выпустил его руку.

Он прикоснулся к носителю пальцами, и прямоугольник запоминающего материала ожил, слегка загудев. Символы безопасности поочерёдно зажглись над ним; короткое чувство, будто что-то ощупывало его сознание, и носитель погас — раз и навсегда. Его содержимое теперь было в памяти Фаумиири.

И Фаумиири открыл его. Текст сообщения вспыхнул в воздухе перед ними, невидимый для сторонних, не связанных с локальной сетью, глаз.

Он пригляделся к тексту.

И остолбенел, не веря своим глазам.

- Хиинру. - внезапно пересохшим горлом прошептал он. - Команда уничтожена. Они потерпели неудачу.

Мы потерпели неудачу.

- Фонделина Крочесни жива.

***

Адмирал Элиинэ Туваайте проследила, как лейтенант Сяахииняани вышла из кабинета, затворив за собой дверь, и задумчиво повертела в руках одноразовый носитель, рассматривая вспыхнувшие над ним отметки секретности. Здесь был впечатляющий набор, подумала она — как отметок Единой классификации уровней доступа, общей для всей Вавилонии, так и внутренних, служебных пометок, оставленных военной контрразведкой.

Она слегка нажала на прямоугольник носителя, загудевший по её касанию. Система безопасности нахлынула на неё, как лёгкое дыхание ветерка, и тут же отступила. На краю зрения мигнула иконка нового полученного объекта.

Туваайте поставила погасший носитель в прозрачный стакан, стоявший по левую руку от неё, в компанию полудюжины таких же, и откинулась в кресле. Её взгляд упал на волюметрическую сферу, горевшую огнями звёзд, гиперпереходов и оперативных тактических групп, и она кивнула сама себе, прежде чем открыть содержимое носителя - сообщение, которое только что доставила Сяахииняани. Перехваченное её Управлением военной контрразведки.

И полностью идентичное тому, что предназначалось главе Вавилонии, Айму Фаумиири.

Она дочитала сообщение и закрыла его, тут же удалив; окно с текстом схлопнулось, исчезнув в небытие.

Туваайте позволила себе улыбнуться.

Она была жива.

Всё шло по плану.

***

Гостевой Дом был пуст. Трёхэтажный особняк, построенный ещё до того, как Вышеград стал столицей Федерации, стоял на углу площади, прямо напротив слабо сияющей в вечерней темноте Федеральной Канцелярии. Он предназначался для приёма высоких гостей — с их сопровождающими, помощниками, охраной и секретарями-интеллектами: за фасадом времен упадка Старой Федерации прятались столовые, спальни, три гостиных и два конференц-зала, один из которых занимал пристройку во дворе.

Из всего этого великолепия Виэр заняла только спальню на втором этаже, гостиную прямо рядом с ней и центр управления охраной в подвале.

Она шла по пустому коридору, слушая, как гулко отдаются между стен её шаги. Поверх её зрения россыпью маркеров горели бойцы ОГ 34, рассредоточившиеся по дому, в коридорах, незанятых комнатах и трёх гостиных. Служащих СБК, дежуривших в подвале, вежливо попросили освободить помещение, прежде чем его заняли Эзер и Савано, а на заднем дворе, втиснувшись между пристройкой, окнами кухни и соседним домом, стоял замаскированный десантный челнок. Он был подключен к генераторной — на случай, если Гостевой Дом внезапно окажется обесточен и лишится защищавших его силовых щитов.

В глубине души Виэр осознавала, что дует на молоко. Что теперь все её меры безопасности были в лучшем случае излишними, а в худшем случае — запоздавшими на несколько часов.

Если бы всё это было в «Астории», с горечью подумала она. Но в «Астории» у неё не было карт-бланша на любые действия. «Астория» не была зоной её ответственности: за неё отвечали СБК.

В «Астории» она совершила ошибку. И чуть не потеряла Фон.

Она прошла через гостиную второго этажа — красные стены, кремово-белые диваны, почти невесомый столик между ними, фотопанно на стене напротив и капрал Лейрик, застывший у выхода на лестницу. Воздух вокруг сергала слегка подрагивал, выдавая рабочее силовое поле. Правая рука - четырёхпалая, с заметными даже в перчатке когтями - лежала на цевье гравивинтовки, висевшей на плече. Кончик хвоста, затянутого в бронированную ткань, меланхолично двигался из стороны в сторону — единственное движение идеального постового.