Сергей Джевага - Когда оживают Страхи [litres]

Девочка плакала молча. Сидела с каменным лицом, смотрела в темноту. Но слезы лились и лились из глаз. И лишь иногда дыхание сбивалось до болезненного пыхтения, всхлипываний.

В полном мраке трюма, забитого людьми, мать не могла видеть, что происходит с дочерью. Плохо слышала из-за сбивчивого рокота старых двигателей субмарины и криков других людей. Но каким-то образом чувствовала, кутала ее в рваный плед и иногда вытирала щеки, ласково шептала:

– Все будет хорошо, Уна. Мы успели на корабль раньше прочих, мы отплыли одни из первых. А значит, спасены. Через сутки будем на пятом аванпосте, дядя Кахал нас приютит. И снова все будет так, как раньше.

Девочка молчала и продолжала лить слезы. И если бы не темнота, мать, наверное, обеспокоил бы ее пустой мертвый взгляд, в котором отражалось нечто потустороннее и чужое. Но, пожалуй, и только.

Существо училось. Существо еще не осознало себя, но постигло, что такое хитрость.

Пока оно не могло полноценно думать – для того требовалось поглотить гораздо больше, неизмеримо больше низших, – но звериные инстинкты подсказывали: лучше затаиться, спрятаться внутри маленького тела и подождать, пока их вывезут в новое место. Безопасное место. Туда, где жгучая соленая вода будет не за тонкими переборками, способными легко проломиться, а за надежными стенами.

Там можно будет поменять оболочку, сделать то, что оно сотворило в предыдущем поселении и с двумя кораблями до этого. И хотя существо испытывало страшную боль от гложущей неполноценности, но терпело. Сдерживалось, чтобы не накинуться и не поглотить окружающих. Привыкало, наблюдало и училось. И осознало: быть незаметным – лучшая стратегия.

Оно очень хотело вновь стать собой, стать чем-то большим, чем хищный и сильный паразит. И ради такой цели готово было немного поголодать…