Кевин Джеттер - Сонное царство. Оружие смерти

— Откуда мне знать? — Ральф пожал плечами и поежился. Речь Штиммица всколыхнула его. — Я не слишком силен в психологии.

— Психология, дурология, — Штиммиц сердито сунул руки в карманы брюк спортивного комбинезона и пошел дальше. — Есть один немаловажный момент, где психология как раз и должна стыковаться с тем, что тебе уже известно об этом мире. Если то, что здесь происходит, называется терапией, значит, психологи упустили этот важный момент.

— Послушай, а если это не терапия вовсе, а, скажем, антитерапия? — Ральф неуверенно рассмеялся. — И цель не в том, чтобы из малолетних преступников сделать нормальных детей, а наоборот, из нормальных детей — малолетних преступников?

Это замечание Ральфа Штиммиц пропустил мимо ушей, оставив его наедине со своими мыслями еще на пару часов.

* * *

— Посмотри–ка туда, — Ральф указал рукой на что–то впереди. — Это наш старый добрый Слидер.

— В самом деле? — Штиммиц фыркнул. — А я–то думал, что 6 его существовании они уже забыли.

— Не хочешь пойти посмотреть, что там такое?

— Отчего же? — ответил Штиммиц и зевнул. — Может статься, это поможет скоротать время.

Ральф взглянул на часы. До конца смены, когда с неба опустится кабель, чтобы вернуть наблюдателей в реальность, оставалось еще более двух часов. За прошедшее время они вдвоем со Штиммицем обошли около двух десятков бесконечных повторяющихся сегментов полевого городка и просмотрели около дюжины событийных последовательностей. Раньше Ральф педантично заносил их в маленькую записную книжку, но все эпизоды повторялись и стали настолько хорошо знакомы, что необходимость продолжать их фиксирование отпала сама собой. В последней четверти смены какие–либо сновидения возникали довольно редко. В большинстве случаев к концу ночи — стоило большого труда запомнить, что в реальном мире в это время суток стоит ночь и еще темно, хотя время близится к рассвету, — уже ничего не происходило и не нарушало монотонного хождения по пустынным, погруженным в тишину улицам и тоскливого ожидания кабеля связи.

«Если не считать Слидера», — подумал Ральф. Они со Штиммицем поспешили на перекресток, где за углом дома, как они заметили, исчез его длинный хвост. Психолог, придумавший его, несомненно, имел богатое воображение.

Квартал кончился, и за углом они увидели распластавшееся посередине мостовой злобное чудовище. При дыхании его бока высоко вздымались, и покрытая коростой медная чешуя его шкуры издавала сухое потрескивание.

Ральф рассматривал тварь с чувством гадливости. На ум ему пришли стихотворные строчки классической пародии для детей Шела Сильверстейна, которые им продекламировал один из наблюдателей после того, как чудовище объявилось в первый раз:

Слидер–гад из моря выполз на закате дня. Может съесть кого угодно, только не меня. Нет, меня ты не поймаешь, старый Слидер–гад. Можешь съесть кого угодно, только не…

На этом самом месте стишок обрывался. Но с тех пор имя сказочного персонажа пристало к чудовищу из сновидения.

Тварь увидела их и, с шипением разевая пасть, устремилась навстречу. Обнажился двойной ряд изогнутых полумесяцем, убираемых внутрь, как у кошки, блестящих когтей. Из всех видений поля только это, похоже, обладало способностью видеть наблюдателей. Но тварь эта, как и все остальные субстанции поля, была иллюзорной и, следовательно, безобидной.

— Знаешь, — сказал Штиммиц, когда они остановились в нескольких ярдах от раздувающейся морды Слидера, — если бы они на самом деле хотели, чтобы операция «Снонаблюдения» имела терапевтический эффект, они забрали бы ребят из Дома Тронсена и дали бы им нашу работу. Пусть бы хоть раз попробовали пнуть этого гада ногой. Получаешь воистину неизмеримое удовлетворение, когда заносишь ногу над этой богомерзкой тварью, и она проходит сквозь его тело. Он как будто в себе все те страхи, которые одолевали тебя, когда ты был еще ребенком. И тут ты узнаешь, что чудовища не существует в реальности и бояться на деле было нечего.

Ральф кивнул. Раз в неделю стабильно, хотя и в разные дни, Слидер всегда попадался на глаза тем или иным наблюдателям, доставляя несколько приятных минут безобидного развлечения. Ральф сделал шаг вперед и опустил ногу на кончик толстого хвоста, распластавшегося перед ним. Тварь, раздувая широкие, как блюдца, ноздри, зашипела и выдернула свой нематериальный хвост.

— Смотри на меня.

Штиммица охватил мальчишечий азарт, настроение его заметно улучшилось. Он любил дурачиться с монстром больше всех остальных наблюдателей и получал от этого истинное удовольствие.