Дарья Кинкот - Возвращение перворожденного

– Что?!

– Они чуть ли не каждый день рискуют своими жизнями, пытаясь спасти свой мир, а я обиделся на них из-за какой-то глупости, по большому счету.

– Ты всего лишь человек. Как и мы все. Нам такое свойственно. Думаю, у каждого из них тоже бывало нечто подобное. Этот мир, быть может, и идеален, но мы все равно не можем контролировать свои чувства и эмоции. Даже здесь.

– Если бы ты не поговорила со мной, я так и продолжал бы злиться на них, – выдохнул он.

– Я знаю, – блондинка улыбнулась. – Для этого я тебе и нужна! Чтобы ты не глупил!

– Тогда для чего тебе нужен я? – он заговорил философским тоном.

– Для борьбы с моей неуверенностью в себе.

Ребята засмеялись. Звонко и свободно, будто весь мир лежал у их ног. Будто никакие войны не занимали их мысли. Это было настолько сильно и беспочвенно, что хотелось хохотать еще громче. Они так устали за сегодняшний день, что это было единственным, что они могли делать. Лежать здесь, на траве, посреди ночи. Пялиться на звезды и весело смеяться. Возможно, они бы смогли провести здесь всю ночь, вот так болтая ни о чем. Вот только глаза предательски смыкались. Уснуть здесь было бы немного странно. Да и не совсем безопасно, ведь через несколько часов могло сильно похолодать, а Софи, в отличие от своего друга, легко могла бы слечь с простудой.

– Я приманила катту! – неожиданно выпалила девушка.

– Что? Когда?

– Пока пряталась в саду. Немножко растерев траву между пальцев, как Нора. Она подбежала ко мне, и я долгое время гладила ее. Даже думала принести ее для Фи, но из-за Мэтта зверек сбежал. Видимо стеснялся, – она устало ухмыльнулась.

– Все никак не можешь про него забыть, – подразнил ее друг.

– А? – на секунду девушка зависла. – Ну тебя! Это вообще никак не связано… – она зевнула.

– Надо возвращаться в коллегию, – Нейт приподнялся на локтях, а затем сел.

– Ты все равно не сможешь нормально уснуть.

– С чего ты это взяла?

– Не успокоишься, пока не поговоришь с ребятами.

– Думаешь, они еще не спят? – задумался он.

– Нет. Наверно тоже сидят и переживают. Нора уж точно.

– Почему ты выделила ее? – недоуменно прошептал парень.

– Потому же, почему и ты, – спокойно промолвила блондинка.

Натаниэль не очень любил, когда Софи говорила какими-то полунамеками, но и злиться на нее за это никогда не получалось. Нейту в принципе не нравилось, когда в нем пытались копаться – он и сам частенько этим занимался, а стерпеть это от кого-то еще было выше его сил. Хотелось съязвить в ответ, но он сдержался, раздумывая над словами девушки. В одном она точно была права – ему следовало поговорить с Норой, Феликсом и Шерманом. Казалось даже слегка удивительным, что спустя пару часов он уже успел простить их и решил помириться. А может и не слегка. Это все влияние Софии.

Доминик Гринфайер сидел в своем кабинете, пытаясь игнорировать веселый гул, доносящийся из столовой. Все его соратники сейчас праздновали, пока он даже не мог заставить себя ответить на запрос комитета, полученный им после того, как он нашел в себе силы доложить о добыче артефакта. О таких вещах комитету нужно было сообщать незамедлительно, но никто не говорил, что он должен тут же в подробностях расписывать произошедшее.

Его голову занимали совсем другие мысли, и они наотрез отказывались покидать мужчину. Все дело было в его сыне – Натаниэле. С той самой секунды, как Доминик увидел его после многолетней разлуки, он так сильно хотел сказать ему правду, но никак не мог набраться смелости. Глава коллегии, который каждый день давал задания сотням колдунов, следил за четкостью работы всего учреждения, до чертиков боялся признаться юноше в том, что он его отец.

Еще перед отправкой Феликса и Норы на Землю, мужчина строго настрого запретил кому бы то ни было распространяться о происхождении мальчишки. Обещал, что расскажет сам «когда придет время». На самом деле при его статусе было просто стыдно сознаваться в том, что он понятия не имеет, как правильно преподнести эту информацию. Все сотрудники коллегии с пониманием отнеслись к его просьбе (им, вероятно, не было до этого никакого дела). Все, кроме той самой троицы, которая должна была быть приставлена к Нейту. И, если Шерман с Феликсом через какое-то время «смирились» со своей участью, то Нора до последнего пыталась отстоять свою точку зрения. Девушке абсолютно не хотелось изо дня в день лгать парню, которого ей следовало обучать. К счастью для Доминика, она давненько была у него на плохом счету, а потому он просто пригрозил . Только не ей – брюнетке было бы наплевать. Он намекнул Феликсу, что колдунья пулей вылетит из коллегии, если проболтается. Минтвуду пришлось приструнить свою подругу, хотя он и был на ее стороне.