Сергей Щепетов: По ту сторону

Тут он увидел подходящую Сару и благоразумно умолк.

— Деньги давай! — потребовала воительница. — Гони мою долю!

— Наши доли мы поделим потом, — вполне дружелюбно ответил Натан и подал несколько монет. — А вот это — твои премиальные.

— Годится! Я сейчас вернусь, — сказала женщина и, забрав деньги, нырнула в толпу.

— А, ч-чёрт! — спохватился Серёга. — Надо было ей сказать, чтоб нормальную иголку с нитками добыла!

— Трусы зашить хочешь? — усмехнулся Натан.

— Нет, — вполне серьёзно ответил экстрасенс. — Твою шкуру заштопать. У тебя вон по ноге течёт — вся штанина в крови. И с рукой что-то… Саню тоже порезали в трёх местах. И Сару осмотреть бы надо.

— Я тебе осмотрю! — пригрозил я, но Серёга не обратил на меня внимания.

— Лушаги, наверное, смогут синтезировать нам этанол для стерилизации, — продолжал он. — Глубокие порезы лучше сразу промыть и зашить, а то потом придётся удалять омертвевшее мясо.

— Ты что, врач, что ли? — удивился Натан. — Типа медик, да?

— Нет, конечно. Но кое-чему когда-то учился. Местных я обработал, как смог. Тут даже бинтов нет — замотал, чем попало, что б только кровь не шла.

— Ну, ты прям фронтовой санитар! — одобрил бывший военачальник. — Слушай, а где твой чемодан? Ты ж, по-моему, даже по нужде с ним ходишь!

— Оставил у Первого на своей сидушке, — ответил Серёга. — Думал, он там целее будет. Дай какую-нибудь монету, Натан — пойду иголку добывать.

— Держи. Здесь за такую «копеечку», наверное, корову купить можно.

— Угу, — кивнул Серёга и тоже исчез в толпе.

— Слышь, Нат, — задумчиво сказал Александр Иванович. — Надо бы в лес заехать — отвязать тех придурков.

— Щас, — буркнул бывший военачальник. — Может, одежду им вернуть и оружие? Перебьются! Ненавижу бандюганов!

— Да это ж так — шестёрки.

— Тем более! Пусть там и сдохнут!

— Не сдохнут они, п… гнойные! — раздался хрипло-трескучий голос сверху. Каги спланировал было мне на голову, но я сразу спихнул его на плечо. — Они сами развязались, е…ки х…ы! Теперь фиговы листочки себе на х…и приспосабливают, м…лы е…е!

— Ну, и флаг им в руки, — с некоторым облегчением вздохнул библиотекарь.

Откуда-то сбоку появился вполне довольный Серёга:

— Во, добыл! — он продемонстрировал нам вполне приличную швейную иглу в палец длиной и клубок ниток. — На всех хватит!

Ещё минут через пять вернулась и Сара. Через её плечо было перекинуто платье из какой-то серой холстины, а в глазах стояли слёзы. «Не иначе как со своим мулёнком-жеребёнком прощалась, — подумал я. — Хорошо хоть с собой не взяла — вот было б геморрою! А деньги небось раздала».

— Вроде все в сборе, — сказал Александр Иванович. — Ребята, давайте хоть куда, только отсюда. Не могу я больше это нюхать!

— Имею конструктивное предложение, — сообщил Натан. — Вызываем лушагов на стену, грузимся и отчаливаем на автопилоте. Со всем остальным разберёмся по ходу дела. Прощаться тут не с кем, разве что Капитану ручкой помахать, но и это не обязательно.

Возражений не последовало, и минут через пятнадцать это ароматное средневековье стало воспоминанием.

Лушаги нас не обманули — этот переход был последним. Впрочем, все предыдущие остановки и задержки произошли по воле (не всегда разумной!) людей, так что винить роботов было решительно не за что. Мы и теперь один раз остановились — в каком-то смутно-мутном межвременьи. Серёга разжился у лушагов спиртом, согнул иголку и принялся врачевать Натана и Александра Ивановича. Понадобились бинты, и новоявленный эскулап, не колеблясь, пожертвовал своим халатом. Себе он оставил лишь кусок ткани на набедренную повязку. Неровные полосы материи и «хирургические инструменты» лушаги для него стерилизовали — оказалось, что они и это умеют делать. По ходу дела Натан и Александр Иванович буквально содрали с себя чужую одёжку и с удовольствием её выкинули.

В Саре вдруг пробудилась стеснительность, она принялась капризничать и отказываться от «медицинской» помощи. Однако я настоял, и она, как это ни странно, послушалась. Выяснилось, что в бою она пострадала, пожалуй, меньше других активных участников. Помимо серии синяков и царапин, на ней имелось два приличных пореза, нанесённых вражьим оружием: один на правой груди, а другой почему-то в верхней части левой ягодицы. Однако раны выглядели вполне прилично — кровь запеклась, воспаления не наблюдалось. Собрав «консилиум», мы решили их не тревожить — чтоб хуже не было.