Грэм Макнилл - Долг Ордену

Странно… Он никогда не думал, что будет скучать по лесу труб и башен Трациан Примарис, по шуму и вони многолюдного города. Будучи сыном офицера, он имел право обучатся в схоле, и мать все время говорила, что нужно быть благодарным за такую честь. Ничего себе честь, думает он про себя, взбираясь по скользким промерзшим ступеням.

Наверх ведет узкий проход, и нужно внимательно следить, чтобы навершие флага не царапало по влажным стенам. Последнего мальчишку, который это допустил, выпороли. В Сцелус Прогениум вообще многих пороли.

Он достигает вершины башни, никак не повредив флаг, и, оказавшись на обнесенной зубчатой стеной крыше, выдыхает облако пара. Еще очень рано, и он жутко устал, но открывающийся сверху вид все равно поражает. Льдистые горы тянутся к небу, они выше, чем самое высокое строение у него на родине, и совершенно белые, словно их недавно выкрасили огнеупорной побелкой.

Сотней километров южнее серная дымка и грязное пятно света отмечают местоположение Сцелиума – города, ближайшего к крепости с мансардными крышами, которая стала ему домом. Новые кадеты проходят через Сцелиум по пути в схолу, и пусть он вовсе не такой большой, как города Трациан Примарис, он все равно производит впечатление: высокие жилые блоки, скованные льдом, и похожие на скалы фабрики титанов.

– Ты не на экскурсии, кадет, – отрывисто бросает Кугорн. – Выполняй свои обязанности.

Кивнув, он шагает к центру крыши, где, как ему объяснили, имеется паз для закрепления древка флага. Полотнище с аквилой снимают каждый вечер и каждое утро поднимают. Он не понимает, почему бы его просто не оставить на месте, но даже проведя здесь всего неделю, он уже знает, что будет с тем, кто предложит не снимать флаг.

Он смотрит под ноги и не видит никакого паза. Камень скрыт под коркой льда, и он в отчаянье ищет, как бы закрепить флаг до того, как над горами покажутся первые лучи солнца. Спиной он чувствует сверлящий взгляд Кугорна и понимает, что это последний шанс избежать порки.

Он замечает небольшое углубление и пяткой сковыривает верхний слой льда. Взявшись за древко обеими руками, втыкает заостренный конец, лед трещит, и флаг наконец погружается в свое крепление. Он облегченно выдыхает, делает шаг назад и салютует красно-черному полотнищу, которое развернулось на ветру. Лучи солнца, поднимающегося из-за гор, озаряют золотого орла холодным желтым светом. Он смотрит на флаг и чувствует глубокое удовлетворение от того, что все обошлось без приключений. Полотнище трепещет на ветру, и за ним он замечает какие-то огненные точки, которые не движутся по своей траектории по небу, а вроде бы приближаются. Метеоритный дождь?

Но он не успевает ничего сказать. Раздаются первые звуки побудки: энергичная музыка военного оркестра гулко прокатываются по стылым залам и холодным аркадам схолы. Наклонив голову, он следит за огнями в небе, которые оставляют за собой пылающие послеобразы, словно несутся на гигантской скорости.

– Идем, кадет, – окликает его Кугорн. – Нечего копаться.

– Комиссар? – Он указывает на небо.

Одного взгляда на лицо Кугорна хватает, чтобы понять: происходит что-то очень нехорошее.

Комиссар бросается к лестнице, но уже видно, что светящиеся объекты – вовсе не метеоры. Это голые металлические капсулы, и они мчатся к схоле с невообразимой скоростью, оставляя в небе огненные следы. Он бежит вслед за Кугорном вниз, на бастионы.

Когда он спускается на стену, побудка сменилась сиренами тревоги. Установленные на башнях турели демаскируются, спускаются снабженные силовыми щитами мантелеты. Над бастионами клубится едкий туман, и комиссар Кугорн пропадает из вида. Кадет впервые испуган по-настоящему и опять смотрит в небо на падающие капсулы.

Одна с грохотом врезается в конец бастиона, и взрывная волна заставляет его скользить на льду. Место посадки капсулы обозначено огнем и дымом, но он все равно не видит, что это такое. Раздаются крики и отрывистые выстрелы лазружей. Падают новые металлические капсулы, и каменные бастионы сотрясаются от грохота.

Он поднимается на ноги, в ужасе от криков и тяжелых ударов, которые слышатся из-за пелены дыма. В тумане движутся тени, похожие на человеческие, но с их размером что-то не так – они слишком велики, чтобы быть людьми. Он бежит к взрывостойкой двери, за которой – безопасность схолы, а стаккато стрельбы разрывает покой раннего утра.

Из дыма, пошатываясь, выныривает комиссар Кугорн. Кадет вскрикивает от ужаса при виде груди комиссара, в которой зияет дыра, полная раздробленных костей и кровоточащей плоти. Кугорн хватает его за плечо и падает на колени с гримасой невыносимой боли. Изо рта его течет кровь, лицо искажено от усилий, которые ему требуются, чтобы говорить: