Роб Сандерс - Отряд Искупления

Солдат Прайс опустился на колени, чтобы закрыть глаза умершему, зазвенев своими амулетами – его шея была увешана множеством шнурков, цепочек и ленточек, на каждой из которых висел благословенный медальон, икона имперского святого или талисман удачи с его родного мира. Прайс был благочестивым поборником Имперского Кредо, и Мортенсен часто видел, что солдат истово возносил молитвы Богу-Императору, хотя майор подозревал, что это, возможно, было продиктовано не столько благочестием, сколько отчаянным желанием выжить в невероятно опасных ситуациях, в которые штурмовикам часто приходилось попадать.

Мортенсен сжал губы: у него не было времени выслушивать очередную мрачную лекцию его медика.

- Ведетт, следи за коридором, - приказал он.

Остальные два коридора прикрывали Саракота – странно выглядевший с автопистолетом в руках вместо обычной для него длинноствольной снайперской винтовки – и Горски, отрядный специалист-подрывник, родом с Вальхаллы. Точнее, специалистка, но по ее волосам на верхней губе и иссеченному шрамами лицу это было трудно определить.

«Отряд Искупления» был смешанной командой из выпускников Схолы и ветеранов гвардейских полков: лучших бойцов с дюжины разных миров. Каждый из них принес свои таланты и опыт в элитное подразделение штурмовиков Мортенсена, отточившее их навыки до совершенства в учреждениях Схолы Прогениум сектора, и объединившее их, чтобы нести смерть врагам Империума.

- Конклин, что там дальше по коридорам? Нам явно понадобится что-нибудь еще кроме веры и пистолетов, - спросил Мортенсен, хлопнув по кобуре.

- На нижней палубе лазарет…

- Лазарет захвачен, - мрачно буркнул Мингелла.

- … каюты мичманов, ремонтные и технические отсеки.

- Обыщи их и собери все, что можно. Все, что может нам пригодиться.

Конклин собрался уходить, но Горски подняла руку с длинными пальцами:

- Каюты мичманов заперты изнутри, - сообщила она с протяжным валхалльским акцентом.

- Экипаж «Избавления» не хочет в этом участвовать, - уточнила Ведетт.

- И правильно, - сказал Мортенсен. – Это дело Гвардии. Прайс, иди с Конклином.

Проскользнув мимо невозмутимого Саракоты, Конклин и Прайс скрылись в ближайшем коридоре. Спустя несколько секунды из своей каюты появился Засс с мастер-воксом, небрежно повешенным на плечо, держа наушники у уха.

- Капитан Раск на связи, майор, - доложил адъютант, явно довольный собой.

Мортенсен взял наушники и прижал вокс-микрофон к небритому подбородку.

- Тиберий, поговори со мной. Скажи, что я еще сплю, - прорычал майор.

- Хотел бы я, чтобы это было так, - ответил Раск с металлическим призвуком.

Голос из вокса казался очень далеким и отстраненным, особенно когда звучал в металлических стенах коридоров корабля. Но было в голосе капитана что-то спокойное и обыденное, словно не происходило ничего необычного.

Капитан Тиберий Раск прибыл на борт «Избавления» с 1001-й Вольскианской бригадой, которую лично помогал формировать и обучать на Вольскии. Хотя сам Раск не был вольскианцем, вскоре он стал чем-то вроде восходящей звезды в штабе бригадного генерала Воскова. Благодаря своему пониманию менталитета уроженцев мира-улья и способности использовать сильные стороны вольскианцев, Раск эффективно раскрыл потенциал солдат 1001-й – их природную склонность к насилию и убийствам. Этот успех свел вместе Раска и Мортенсена.

Как старший специалист по тактике в штабе Воскова, Раск принял ответственность за Мортенсена и его «Отряд Искупления». Зейн Мортенсен прославился, как непростой командир, хотя и беспощадно эффективный – благодаря его чудесному выживанию в апокалипсисе Гоморры, поистине невероятному послужному списку и ходившим в казарме слухам о его неуязвимости. Раск знал: теперь его долг – направлять Мортенсена и его штурмовиков в многочисленные авангарды наступлений, на операции в тылу врага и другие специальные задачи, благодаря которым Мортенсен и заслужил такую репутацию.

Именно из-за его статуса тактического специалиста, и потому, что он был последним голосом, который слышали штурмовики, прежде чем высадиться на каком-нибудь адском поле боя в мире смерти – эта рутинность успокаивала нервы и давала необходимую сосредоточенность в кровавых боевых ситуациях.

- Команда контролирует корабль? – спросил Мортенсен.

Перестрелка на мостике во время полета в варпе могла стать быстрым и ужасным концом их путешествия – одного случайного попадания в жизненно важное оборудование, например, в пост управления полем Геллера, было достаточно, чтобы обречь на страшную смерть всех людей на борту.