Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

«Скорее всего, вход, ведущий на корабль снизу, тоже закрыт, следовательно, соратникам не удастся пробиться сквозь закрытый люк, и они не смогут прийти на помощь. Остается одно – попытаться вскрыть верхний люк, добраться до пульта управления и…»

Никита оглянулся на Скорохода, который пытался удержать на одном месте размахивающего перепончатыми крыльями Мотяню:

– Давай вниз за подмогой! Найди Олега!

Скороход кивнул, крикнул что-то невнятное своему драконоподобному другу, стал снижаться. Снизу раздался гул множества голосов и бухающие звуки тарана, которым штурмующие замок воины пытались разнести ворота. Что вскоре, судя по ликующим крикам, увенчалось успехом. Славяне и воины Манаса ворвались в главную башню Кощеева замка.

Манас, опережая остальных и поражая одного за другим встающих у него на пути врагов, стремился первым добраться до ненавистного Кощея. Для этого ему пришлось пройти множество ловушек, приготовленных для ведомых им воинов хозяином Зилантовой горы: проваливающийся под ногами пол, стрелы, вылетающие из отверстий в стене, кровожадные саблезубые тигры, преграждающие проход решетки, падающие с потолка камни, утыканные кольями ямы. Все это не единожды могло лишить его жизни, но благодаря Дружине и Атее Манасу почти удалось достичь заветной цели. Каково же было его разочарование, когда, разметав последних гунманских воинов, защищавших вход в логово злодея, он столкнулся с металлической дверью, которая не поддавалась ни его мощному плечу, ни острому мечу. Даже помощь не обделенных силой Дружины и его подружки не принесла результатов. Не помог и принесенный воинами таран.

– Эх, шайтан! – воскликнул Манас, в сердцах ударяя пудовым кулаком по стене. – Как я вернусь в родное кочевье? Что я скажу своему народу? Манас был у дверей злобного дива и не смог войти в его логово. Аксакалы скажут, что Манас струсил, что опозорил род! О, горе мне!

– Не печалуйся, друже. О том, как ты бился и сколь подвигов разных свершил, воины твои расскажут. Погоди, придет время, и о подвигах твоих песни петь будут да былины сказывать, – попытался успокоить сотоварища Дружина. – Сдается мне, сего злодея бессмертного способен одолеть Никита с мечом-кладенцом. Считай, батыр, ты от смертушки неминучей уберегся.

Дружина был прав: на данный момент совладать с Кощеем мог Жиховин, и он был близко к цели.

Старания Никиты увенчались успехом, ему удалось при помощи экс-бластера уничтожить часть люка. Отверстие было слишком мало, чтобы проникнуть внутрь корабля, да и жар, исходящий от расплавленного металла, был невыносим. Пришлось сделать вынужденную передышку. Никита сдвинул на затылок шлем, вытер пот тыльной стороной руки. То, что произошло секундой позже, заставило его ретироваться. Никита отпрыгнул от входа и спрятался за остатками рикколлийского орудия. Изнутри стала вытекать зеленоватая жидкость, которая залила раскаленный докрасна металл и заставила его остыть. Клубы серого густого пара повалили из отверстия. Крышка люка сместилась в сторону. Наружу выбрались не менее десятка гунманских воинов. Они были вооружены трубками с раструбами на конце.

«Швемб – рикколлийское легкое вооружение ближнего боя. Применялось во время Первой рикколлийской войны. Просто в изготовлении, дальность поражения до десяти метров…» – всплыла информация в мозговом компьютере Жиховина. «Видать, припекло красноглазого, если он решился доверить арсенал гунманам. Однако многовато швембов для одного рикколлийского шлюпа. Не иначе, этот инопланетный предприниматель решил открыть в этом земном мире оружейный заводик», – проговорил мысленно Никита.

Вылетающие из раструбов серебристые, величиной с апельсин шары стали разрываться рядом. Умение владеть невиданным ими доселе оружием прибавило гунманам храбрости, они подходили все ближе, пытаясь взять противника в клещи.

– Что ж, гвардейцы Хкош-ин-ин-мэя, держитесь! – воскликнул Никита и открыл ответный огонь, жертвами которого стали трое из нападавших.

Гунманы, отстреливаясь, попятились к входу. Раздались частые хлопки. Смертоносные шары, словно магнитом, потянуло к развалинам рикколлийского орудия, угрожая лишить жизни лейтенанта СБВ. Жиховин вынужден был вновь спрятаться.

Неожиданно раздался крик Воронова:

– Командир, держись, я иду!

Никита выпустил в сторону врагов заряд из бластера, выглянул из-за орудия.

Позади гунманских воинов появился Мотяня, оседланный Скороходом и Олегом. Воронов спрыгнул на корпус корабля и тут же сразил мечом одного из гунман. В следующий миг он прыгнул в сторону. Ему едва удалось избежать смерти от выпущенного гунманом заряда, и, если бы не стрела Скорохода, жизнь бывшего морского пехотинца закончилась. Не теряя времени, он метнул нож. Лезвие вонзилось в горло Кощеева телохранителя. Олег кинулся к умирающему гунману и выхватил из его рук швемб. Воронову не понадобилось много времени, чтобы понять принцип действия инопланетного орудия убийства, и вскоре оружие Хкош-ин-ин-мэя было направлено против его же наймитов. Через минуту с врагами было покончено. Последнего, визжащего от страха и боли, гунмана уносил к горам вцепившийся когтями в добычу Мотяня. Никита и Олег ринулись к люку, который заскрежетал и начал быстро закрываться.