Рустам Максимов - Ментовский вояж - Везунчики. Рейдеры. Магелланы [сборник litres]

– Нам рассказывали, что кожа голубого яузюна хорошо снимается с тела, если начать разрезать ее возле рта или глаз, – после некоторой паузы, вызванной необходимостью перевода, дайярец разъяснил некоторые особенности расчленения головоногого чудовища. – Если же начинать резать с его щупальцев, то работа может занять много времени.

Слушая Трапанга, мы узнали, что у голубого яузюна имеется девять длинных щупальцев с мощными присосками, а также два тонких коротких щупальца, которые зверь использует для того, чтобы заталкивать в свой рот пищу. Морской хищник имел три глаза, расположенные на голове с трех сторон, что позволяло ему хорошо видеть вокруг себя, выискивая добычу. Длина основных щупальцев этой твари могла достигать десятка метров, а вес головонога доходил до тонны с лишним. Ну, или что-то около того, если Марина не ошиблась с переводом с ирижа дайярских мер массы.

Тем временем к месту действия подтянулись две оставшиеся шебеки найшудов, с их палуб спустили по шлюпке, которые также вошли в маленькую бухточку. В первый момент я подумал, что вновь прибывшие воины присоединятся к своим соотечественникам, азартно рубившим на куски тушу голубого яузюна, однако у этих моряков оказалось иное задание.

Высадившись у самого уреза воды на узенький пятачок, практически неразличимый с расстояния в две-три сотни метров, подданные хитайтара стали карабкаться по скале вверх. Обращенный к бухточке склон этой скалы имел угол наклона, позволяющий при определенной подготовке взобраться наверх, может быть, даже до самой вершины.

Краснокожие скалолазы, впрочем, не собирались покорять упомянутую вершину, ограничившись террасой, на которой застрял полуразрушенный парусник. Помогая один другому, десяток найшудов добрался до разбитой шебеки, и четверо воинов проникли внутрь ее корпуса через большую пробоину на миделе.

Спустя четверть часа поисковая команда выбрались наружу, размахивая руками и что-то возбужденно крича.

В бинокль было видно, что моряки вытащили из пробоины какой-то длинный и узкий ящик, длиной, вероятно, около полутора метров. Данный ящик, похоже, представлял для аборигенов определенную ценность, так как найшуды сразу же принялись обматывать его веревками, готовясь спускать вниз. Те две шлюпки, с которых высаживались поисковики, тотчас подошли ближе к скале, готовясь принимать груз.

– Гляньте на Улдашюра – волнуется мужик, места себе не находит, – произнес мой бывший напарник, указывая рукой на флагманский парусник. Хитайтар ходил туда-сюда по юту шебеки, периодически прикладываясь к фляге, сделанной из длинного плода какого-то растения. – Думается, вся экспедиция краснокожих затевалась ради одной-единственной цели – найти этот чертов ящик.

– В ящике, поди, золото и брильянты, – в тон Ковалеву хмыкнул Александр.

– Вряд ли. Если хитайтар не дурак – а он не дурак, – то он должен понимать, что мы в два счета отнимем его богатство, – вступил в разговор Зеленцов. – Если захотим.

– Угу, с нашими пулеметами это раз плюнуть, – кивнул я, соглашаясь с мнением своих боевых товарищей.

– Желаете записаться в пираты, товарищи опера? – усмехнулся Петрович, как всегда, подкравшийся тихонечко, словно большая кошка.

– Ага, составим компанию махеерам, найдем какой-нибудь островок, назовем его Новой Тортугой. Вы, сэр, сойдете заместо Моргана, Володя – вылитый капитан Блад, я – так и быть – стану долговязым Джоном Сильвером, – криво ухмыльнулся Михаил. – Саня будет Александром Смоллеттом, а Влад – доктором Ливси.

– Представляю себе Трапанга… в роли Бена Гана, – заржал «доктор Ливси».

– Нам с доктором полагаются шляпы с перьями и мундиры с галунами и шпагами, а тебе, Сильвер, внештатный сотрудник по прозвищу «попугай», – заразительно рассмеялся Зеленцов.

– Ага, и чтобы он кричал «пиастры, пиастры» каждый час, на манер часов с кукушкой, – засмеялся мой бывший напарник.

Следом за Ковалевым засмеялись и все остальные, кроме капитана Акино, который смотрел на нас крайне подозрительным взглядом, в котором перемешались тревога и любопытство. Полагаю, Серхио счел, что на часть военной команды нашло что-то вроде коллективного помешательства.

– Мистер Морган, а кем будет Серхио Акино? Флинтом? – тряхнув рыжей прической, сквозь смех поинтересовалась Марина.

– Волею берегового братства назначаю Серхио Акино капитаном Флинтом, – напустив в голос грозности и важности, чтобы соответствовать образу Моргана, басом прогудел бывший кэгэбэшник. – А тебе, дочка, придется драить палубу, ты теперь – юнга Хокинс… Марш работать, юнга!