Рустам Максимов - Ментовский вояж - Везунчики. Рейдеры. Магелланы [сборник litres]

– Доброе утро, страна! – ровно в шесть ноль-ноль провозгласил Еремеев. – Рота, подъём!

– Утро добрым не бывает, по определению, – позёвывая, заметил Ковалёв, подошёл к окну. – Вот, чёрт, а это всё же не сон. Самое настоящее море.

Мы чуть-чуть посмеялись над удручённым капитаном и принялись готовиться к новому трудовому дню. А трудовой день, как известно, начинается с завтрака. Лучше всего со вкусного, плотного и калорийного завтрака. Наш самоназначенный повар оккупировал кухню сразу же после мыльно-рыльных процедур, из общей массы народа отловил себе пару помощников и принялся дразнить личный состав запахом поджаренного с яичницей бекона.

Чтобы никто не подавился слюной и не стал клянчить кусочек-другой раньше времени, я выгнал весь народ на улицу. Надо же перед завтраком подышать свежим воздухом, размяться на травке, пробежать несколько кругов вокруг особняка. Последнее, впрочем, не обязательно, а по желанию.

Курильщики сразу же жадно задымили своими сосками с никотином, тяжело вздыхая и с завистью посматривая в сторону некурящих. Таковых у нас оказалось пятеро – я, мой напарник, один из лётчиков и двое из охранников Еремеева. Остальные либо постоянно курили, либо, как, например, Николай с Марком, курили, когда хотели, и могли в общем-то обходиться без ежедневной дозы никотина. Я оглядел внешний вид бойцов, провёл рукой по собственному подбородку, поморщился. Да, не мешало бы побриться.

– Кхм… Так, товарищи офицеры и солдаты, заканчиваем портить чудесный воздух прекрасного нового мира смрадным дымом сигарет, берём бритвы и приводим свои физиономии к уставным нормам, – Еремеев проследил мой жест, и в бывшем пограничнике проснулся вредный и въедливый сержант Свен. – «Жилеттов» у меня целая коробка в загашнике, точно помню, да и крем для бритья найдётся.

– Николай прав – пока у нас есть возможность, мы должны поддерживать цивилизованный вид, – неожиданно для меня Ковалёв поддержал инициативу Ерёмы. – Бороды отпустим позднее, когда израсходуем весь крем и мыло.

– Мыло я вам сварю, если понадобится, – гася окурок, произнёс Анисин. – Было бы из чего. А борода мне не идёт, поэтому давай, старшой, доставай свою заначку.

…Хренассе-мару, товарищ майор, а Мишка-то, похоже, на почве порядка нашёл консенсус с Еремеевым, про себя удивился я. Если эта парочка сядет на своего любимого конька, то уже завтра мы станем подшивать подворотнички, а утро будет начинаться с построения на плацу…

– Босс, там какие-то типы к нам пожаловали, двое! – прокричал от ворот Володька, охранник. – Немцы вроде! Их пускать или как?

– Давай запускай гостей, – переглянувшись со мной, Николай дал отмашку своему человеку. – Чёрт, обломали все планы, немчура небритая.

– Они-то как раз-таки побрились, – заметил я, разглядев лица неожиданных визитёров. – Мда, орднунг у этих мужиков в крови… Марк, пошли, побазарим с фрицами.

Буквально через пару минут выяснилось, что немцы пришли за нашими лётчиками, чтобы немедленно начать претворять в жизнь вчерашние планы по освобождению взлётной полосы от своего «боинга». Как оказалось, позавтракать они не успели, так как ещё не заработала кухня в здании школы, поэтому мы пригласили Карла Мюллера и Феликса Майера к столу. На голодный желудок, как известно, работать влом. Засыпав нас благодарственным «данке», немцы принялись за еду, наворачивая омлет с беконом, словно деревенские пацаны импортные сладости.

С колокольни возвратился Владислав со своей командой проголодавшихся за ночь наблюдателей. Парни сдали дежурство трём девушкам, присланных участковым, научили тех пользоваться рацией и приказали вести журнал наблюдений.

Следом за Зеленцовым к воротам усадьбы подошли главные герои вчерашнего дня – пилоты рейса «Эйр-Франс». Как оказалось, французов перехватили по дороге их бывшие пассажиры, предложив присоединиться к какой-то там инициативе русских парламентариев.

Люк с Сержем тактично отказались от странного и непонятного предложения, сославшись на срочную работу по демонтажу двигателей «боинга», и потопали дальше к дому Еремеева. Мы переглянулись друг с другом, усадили за стол слегка опоздавших французов рядом с немцами и нашими наблюдателями, расспросили о том, о сём, а затем вышли на свежий воздух.

– Что ещё за инициатива русских депутатов такая? – с подозрением воззрился на меня Ковалёв. – Что это значит?

– Миша, я знаю не больше твоего, – заметил я. – Поэтому не надо сверлить меня взглядом, словно Ленин ненавистную буржуазию.