Андрей Мансуров - Адонис

– Ну… Вероятность, конечно, есть. Но как мне кажется, нам здесь не дают неразрешимых задач. Нужно хотя бы попробовать! А поскольку мы теперь не можем заглянуть через мониторы, что там творится, придётся перед входом в коридоры и штреки вооружиться всем, что у нас тут есть!

– Вот хорошо, что я с любимой пушкой, – Рикер похлопал себя по бедру, – не расстаюсь даже в постели!

– А я предпочитаю всё равно – не спать в портупее, а класть лазер под подушку.

Эванс вздохнул:

– А мне, если честно, в последние часы было как-то не до пушки. Так что моя – осталась там. На верхнем уровне, у рюкзака…

На то, чтоб убрать все швеллеры, приваренные к косяку, и отсоединить распорку от штыря, ушло побольше часа – Эванс сказал, что так всегда и бывает. Чтоб ср е зать сварочные швы, уходит и больше времени, и больше газа.

Но вот косяк и свободен. И можно открывать двери.

Однако никто этого делать особо не спешил. Парк сказал:

– Нам нужно выработать стратегию.

– Ты о чём?

– Ну, помните, я говорил, что придётся, похоже, рано или поздно решать этические задачи?

– В смысле?

– В смысле – стрелять. Возможно, в людей. И не обязательно солдат, а, быть может, и в детей, и в женщин. И стариков. Но! Мы должны чётко и прочно помнить одно: нету здесь никого реального, кроме нас! Поэтому, что бы ни случилось, нам нужно всё время держаться вместе!!!

Потому что ст о ит только кому-то на миг пропасть из поля зрения напарников, и нам могут подбросить обманку. Ну, то есть – фантом того, кто скрылся из глаз! А ему – фантомы нас! И сразу в глубине души будет червячок сомнения: можем ли мы доверять такому… Скрывавшемуся из виду!

Поэтому повторяю: нужно всё время держаться рядом, и стрелять во всё подозрительное, что будет попадаться нам на глаза – хоть в родную мать, хоть в инопланетных уродов!

– Звучит, словно параноидальный бред. Да и вообще: хотели бы – давно бы поменяли или поподменяли нас. Хотя бы во сне. Так что – вряд ли актуально.

– Ты где таких умных словов понахватался?! – Рикер глядел на Эванса весьма сердито.

– В читалке любимой тюряги. Не всегда же я торчал в качалке!

– Хм-м… А по тебе никогда не скажешь, что ты высокообразованный и культурный!

– А по тебе – что вообще нормальный.

Оба заржали.

Парк тяжко вздохнул:

– Хватит ржать и прикалываться. Нам реально нужно вкатить ему последнюю инъекцию через, – он кинул взгляд на часы, – два часа сорок пять минут. Так что – вперёд, сыны паршивой ослицы! Эванс, ты без оружия. Открывай, и сразу отходи в сторону – мало ли! А уж мы постараемся прикрыть. – Парк опустился на колено в пяти шагах от проёма. Пистолет он предпочитал держать правой рукой, поддерживая её снизу левой, локоть которой опёр на колено.

Рикер встал рядом, и чуть сзади. Любимый лазерный пистолет держал обеими руками, тоже направив на дверь.

Эванс, почувствовав, что шутки и «прелюдия» кончились, кивнул, посерьёзнев. Аккуратно взялся за ручку. Взглянул на напарников. Те кивнули.

– Открываю!

Однако за дверью никого не оказалось.

Куда идти, и по каким проходам, они все помнили неплохо. Ориентироваться в полутёмных штреках и коридорах, вырубленных и выпиленных в скале, тоже было нетрудно. Так что когда обнаружилось, что всё с проходами и уровнями в порядке, все вздохнули с облегчением. Парк прокомментировал:

– Радоваться рано. Мы – ещё не на поверхности!

Эванс и сам отлично понимал, что расслабляться нельзя ни в коем случае, но чувствовал, как дурацкая улыбка растягивает рот. Рикер, косившийся на него, пожалуй, чаще, чем надо, проворчал:

– Хватит скалиться. Парк дело говорит. Лучше бди в тыл, раз уж идёшь сзади!

Собственно, Эванс так и делал, стараясь действительно не отставать от идущих рядом напарников – буквально наступал им на пятки. Да и назад регулярно поглядывал.

Поэтому и заметил первым:

– По-моему, у нас проблемы.

Парк и Рикер остановились синхронно – словно репетировали. Рикер мгновенно развернулся, присоединил луч налобного фонаря к свету от фонаря Эванса:

– Где? Кто?

– Ну, где – сказать легче. В правом от нас боковом тоннеле, в пятидесяти метрах. А вот кто… Небольшая такая тварюга, с барана. Похожая на помесь крокодила и обезьяны!

– Не понял?

– А чего тут понимать. Передвигается на четырёх коротких и кривых лапах. Морда – длинная, вытянутая, как у крокодила. Зубы. Глаза… Большие. Голодные. И пасть – клацает, словно предвкушает вкусный обед! И всё это дело покрыто густой чёрной шерстью!