Геннадий Ерофеев - Диггер «кротовых нор»

«И слава Богу! – подумал я. – Значит называющие себя пустоидянами кругороты не могут существовать в нашей Вселенной сколь угодно долго, просто струкрутно распадаются. А мы, Хомо сапиенсы, в их инфернальном мире?».

– Но задолго до этого открытия была выдвинута идея использовать стиглов – стоящих ниже нас на эволюционной лестнице наших прямых предков, – продолжал Окшург. – Стиглы обладают высокой устойчивостью к условиям чужого мира, что позволило применить их для первичной колонизации – «подготовки почвы» – перед планируемым массовым проникновением на землю пустоидян. Программа, преусматривавшая участие в проекте стиглов, был начата, но почти сразу прервана ввиду изложенных выше причин объективного характера.

«Странно, – подумал я. – Я впервые увидел стиглов, посчитав их за сортирных пиявок, в туалете тренировочного городка, во время пребывания в плену у дертиков».

– После восстановления тоннеля программа разморожена, и неделю назад новая партия стиглов переброшена во Вселенную власоглавов. Одновременно издана директива о вербовке власоглавов, которые могли бы содействовать распространению (экспансии) стиглов на Земле. Директива начала претворяться в жизнь три дня назад, когда из Вселенной власоглавов был изъят на предмет вербовки экземпляр, получивший порядковый номер два. Только что изъят № 3.

«Вот так, – отметил я. – Второй номер – это, конечно, Разгребатель, а № 3 – это я… Чёрт побери, почему Окшург ничего не сказал о номере первом?! Кто же он, № 1? Неужели его успели завербовать?».

– Три дня работы с экземпляром № 2 выявили его полную непригодность для использованияч в качестве нашего трансагента во Вселенной всласогалвов, – продолжал Окшург. Это, а также наличие у второго номера крайне отрицательной реакции на стиглов, перешедшей в открытую агрессию, что привело к гибели в туалете одного стигла, дают нам основание провести ликвидацию вышеозначенного экземпляра.

При этих словах я вздрогнул, а Разгребатель, воспользовавшись секундной расслабленостью конвойных, произвёл правой ступнёй характерное движение, с вызовом продемонстрировав кругоротам, как он раздавливал их гадкого стигла.

Я дёрнулся, опасаясь за Разгребателя, но его не тронули: он был уже не жилец. Зато мне досталось с лихвой, боль от ударов дубинками ещё раз напомнила о реальности всего происходящего.

– Али плешь моя – наковальня, что всяк по ней стучит день-деньской? – уныло процитировал я вслух.

– Окшург сказал, – подвел итог голос. – Окшург сказал.

Пасть кругорота закрылась, он отошёл от пюпитра и сел за стол.

Встал Вокчурк и, разведя половинки головы, как тарелки хай-хет из комплекта ударной установки рок-н-ролльщиков и джазменов, коротко шевельнул химерическим губами.

– Изменить невозможно, изменить невозможно, – долетел до меня механический голос.

Вокчурк сел.

Свора охранников будто сорвалась с цепи. Они засуетились вокруг Разгребателя, подняли его на руки и уложили лицом вверх на крестообразный лежак.

И тут меня как громом поразило!

Я вспомнил этот забрызганный слизью и кровью лежак и догадался, что сейчас воспоследует. В ужасе я понял, что Разгребателю уготована страшная казнь, которая в мельчайших подробностях должна повторить мизансцену казни Владимира Некрасова дёртиками. Как это возможно, почему?! В тот раз я едва не спятил с ума, наблюдая дикое действо, теперь кругороты дают мне вторую попытку. Не-е-т, с меня хватит!

Я зажмурился, но за мной внимательно следили. Дубинки обрушились на меня с особым ожесточением, а голос, всё такой же безразличный, сейчас же загундел:

– Всем смотреть, всем смотреть.

Глаза всё-таки пришлось открыть, но, применив становящийся моей фирменной фишкой приём «мёртвый опоссум», я избавил себя от созерцания творимого нелюдями кошмара…

Как сквозь густой туман дошли до меня повторяющиеся уже несколько секунд слова:

– Наказать легко, наказать легко, наказать легко.

Непонятно, что имелось в виду: то, что наказать человека было для кругоротов раз плюнуть, или то, что нужно кого-то наказать, но не слишком жестоко?

«Кого они хотят наказать?» – тупо подумал я и тут сообразил, что речь идет обо мне.

Меня подвели к лежаку с распростёртым на нём осквернённым Разгребателем.

Часть кругоротов расступилась, пропуская Окшурга.

Мы стояли, разделённые мертвым телом моего земляка-однопланетника, и смотрели друг на друга как враг на врага.