Диана Шевченко - Вызов принят!

– Ох, как не вовремя… Но, думаю, хватит времени, чтобы убрать свидетеля!

Оглянувшийся было Крыс резко дернулся назад и поскользнулся в луже. Падая, он развернулся правым боком к белой тени, рванувшейся к своей жертве. Скрежет рвущейся ткани, чавканье… Мальчонка взвизгнул и захрипел от боли.

– Хм, ты смог удивить меня в третий раз. Сейчас твоё везение превзошло все границы… Подставить плечо, чтобы спасти сердце… – человек в белом склонился к уху воришки, зажимающего кровавую рану. – Ведь именно в этом месте стоит татуировка твоей гильдии? I believe in God и считаю, что это – знамение, – мальчик начал терять сознание от острой и яркой боли в плече. – Тебе рано пока умирать. We will meet in the future. Ах да, я хочу преподнести ещё один прощальный подарок. Моё имя – Вильмонт Томас О'Крипс, если ты захочешь найти меня. Запомни: Вильмонт О'Крипс-с…

Мой отец всегда говорил, что этот мир полон ублюдков. Он говорил, что надо быть сильным. Он говорил это, пока не бросил меня. И что теперь? Теперь я лежу на кровати, любуюсь облаками через стеклянную крышу и радуюсь жизни. Она столкнула меня только с одним ублюдком – моим отцом.

– Аарон? – за дверью, исписанной узорами какого-то неизвестного мастера, слышался голос Джонатана – моего лучшего друга. Он интенсивно искал меня по всем комнатам и безуспешно. – Рон, ты умер там что ли?

– Чего тебе? – я просто не мог не отозваться на ужасный короткий вариант моего имени. Друзья же знают, как это выводит, а всё равно называют!

Я лежал на кровати, заложив руки под голову. Сердце билось ровно от переполнявшей его радости нового дня. О да, он прекрасен. За толстым стеклом безмятежно плыли пушистые облака, оставляя за собой на голубом небе еле видный след. Как же всё-таки здорово жить под самой крышей, ведь потолок у тебя стеклянный! Ночью видна каждая звезда, даже самая невзрачная. Дружно они мерцают на бесконечном чёрном полотне. Рано утром видны розовые небесные ряби и красноватое восходящее солнышко. Мне нравится смотреть на то, как плачет серое небо, роняя тяжёлые дождевые капли и разбивая их о стекло.

Да, я смотрю на облака, когда надо собирать вещи. Совсем скоро мы переезжаем. Рядом с кроватью два чемодана – зелёный, как молодая конопля, и голубой, как флаг Казахстана. На кровати же теснят меня мои же вещи. Даже не верится, что каждое утро мне нечего надеть.

– Я уже почти стал волноваться, – пошутил Джо Барбаро, появляясь в комнате собственной персоной. Мы улыбнулись друг другу – сегодня даже не хочется ссориться, ведь совсем скоро мы летим в Нью-Йорк – город шлюх, террористов и великих свершений! – Ты готов? И я сейчас не про вещи.

– Душой я готов не больше нашего завтрака, – вздохнул я. – Надо ли нам это? Переезд, брат! Не отпуск, не путешествие, не бабушкина деревня, а переезд! Квартира, конечно, хороша, но она меньше нашей. И там не будет стеклянного потолка…

Барбаро согласился и мечтательно посмотрел на потолок, разглядывая небо, словно бывалый романтик. Одно из облаков напомнило разорванную на две части акулу с вывалившимися из брюха кишками. Мы посмеялись.

– Нам надо смотреть в будущее. Ведь я, ты и Сэмми окончили Академию с отличием, верно? Тут у нас нет шансов пробиться, а Нью-Йорк – лучший вариант, чтобы начать новую жизнь. Сегодня мы оставим след в нашем городке, а завтра мы будем уже в самолёте, в нескольких шагах (сотнях километров) от ночного мегаполиса.

Славное ораторское мастерство друга не на шутку разыграло во мне аппетит. И только я сунулся в кухню, как столкнулся с Сэмом. Носом к его груди. Сэмуил Годарт очень высокий и худой, приходится задирать голову до боли в шее во время разговора. Он сам как небоскрёб, зачем нам другие, нью-йоркские? Друг, снимая фартук с цветами, пригласил меня к столу. Я пришёл слишком поздно – симпатичные и ароматные вафли, которые я могу узнать по одному только запаху, уже съели. Уверен, это сделал Джо. Ну, буду повара казнить, раз не доглядел…

Сэмуил коснулся кончиками пальцев высокого красно-чёрного ирокеза и пошёл к холодильнику за молоком. Он мой второй лучший друг и переживает за моё питание. Несмотря на имя великого библейского судьи и пророка, этого парня трудно назвать святым. Годарт помимо своей странной причёски носит ещё и ошейник с шипами, цепи, браслеты и кольца. Старики крестятся, дети плачут – красота, а не прогулка.

– На завтрак хлопья, – фыркнул неформал, снимая фартук. Я сел за стол и печально вздохнул. – Жри, и станешь большим и сильным, как дядя Джо.