Владимир Поселягин - Я – танкист

– Подарок отца. Больше не теряйте.

– Спасибо, Оля, что вытащили.

– Вы нас с папой спасли, я вас. Мы в расчёте.

– Согласен. Теперь послушайте меня. То, что вы совершили, воинское преступление. Поэтому бежал я без вашей помощи, но когда уходил, командирским авторитетом забрал с собой. В этом случае предъявить вам нечего, я всё подтвержу.

– Мы не трусы, командир, – тихо сказал Лосев.

Я не видел выражения их глаз, вокруг стояла полная темень, поэтому улавливал настроение по голосу.

– Я не считаю вас трусами, всё же мы не раз в бою сражались плечом к плечу. Дело в том, что Волохов задержал меня по праву. Я действительно использовал документы погибшего командира. Моё настоящее звание – старший лейтенант. Старший лейтенант Анатолий Александрович Суворов, до недавнего времени занимал должность инженера-инспектора танковых войск РККА, был советником. Числился редким специалистом по новейшему танкостроению… Я очень ценю то, что вы сделали, поэтому считаю, что вы должны это знать. Помните капитана Якимова, который и опознал, что я не майор Корнев?

– Помним, товарищ старший лейтенант. Ещё бы.

– Так вот, я с ним хорошо знаком, почти два месяца вместе провели на танковом полигоне в Кубинке, испытывая новейшие тяжёлые танки ИС-3. Однако я был знаком не с капитаном Якимовым, а с полковником Якимовым, Героем Советского Союза, командиром тяжёлого танкового полка, закончившим войну с немецко-нацистскими захватчиками в Берлине весной сорок пятого года. Познакомились мы с ним на полигоне уже в тысяча девятьсот сорок шестом году. Если вы не поняли, я как-то переместился из будущего в прошлое.

– Мы победим? – чуть не хором последовал вопрос.

– Война закончится девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Гитлер отравится в своём бункере за несколько часов до того, как туда ворвутся наши солдаты. Кстати, в начале сорок третьего года введут погоны и обращение «солдат» и «офицер». По примерным подсчётам, Советский Союз потеряет в этой войне от двадцати пяти до двадцати восьми миллионов человек. Считая все потери на войне, при оккупации и мирных граждан.

Бойцы и девушка переваривали то, что я им сообщил, явно ошарашенные такими новостями. Да и потерями тоже. Конечно, знать, что победа точно будет за нами, это хорошо, но цифры потерь душили. Мне верили, я заработал такой авторитет у них, что не могли не верить. Бойцы ещё не пришли в себя, а вот Ольга успела задать волнующий её вопрос:

– Вы знаете, что будет с отцом?

– Поначалу я не опознал его, потом припомнил. Да, я знаю, что будет с вашим отцом, мне один фронтовик рассказал, что с ним воевал. Простите, хороших новостей нет. Хотите знать?

– Да, – тихо сказала та, почти шепнула.

– Ваш отец погиб в октябре этого года. Вернее, погибнет. Точную дату не скажу. Где-то в октябре. Во время войны существовала практика вывозить высшее командование частей из котлов и окружений, для чего им посылали самолёты. Вашему отцу тоже выслали, но он отказался, обратно самолёт повёз двух тяжелораненых командиров. Ваш отец погиб вместе со своей армией, до конца выполняя свой долг.

– Товарищ старший лейтенант, но ведь вас к нашим надо, всё рассказать, – воскликнул Лосев, пока Ольга тихо всхлипывала рядом, а я поглаживал её по спине, успокаивая.

– А что бы я сказал? Здравствуйте, я из будущего? Да меня бы к стенке поставили, вокруг вон какое время, или вообще за сумасшедшего приняли. Поэтому я и решил сначала показать, что умею и могу, как воевать надо, ведь общаясь с фронтовиками, я получил от них колоссальный опыт четырёх страшных лет этой войны. Опыт в специальности танкиста, я же с танкистами общался. Именно Якимов мне рассказал, как отступал в этих местах, как давили раненых танками, как обстреливали колонну. Я просто воспользовался его знаниями. А лейтенанта Сергеева помните, избитого? Так он родной брат одного фронтовика, с которым я общался в будущем. Тоже танкиста. Он своего брата с окончания войны искал, тот в первые дни пропал без вести в этих местах. Два года искал, так и не нашёл. Я потому и удивился, когда узнал, кто это. Хоть не дал погибнуть в безвестности. Как видите, всякое может случиться, насчёт Якимова, что он меня раскроет, я не рассчитал. Или тот генерал-предатель? Думаете, я вот так узнал? Ага, в конце войны эти предатели на слуху были, и их фотографии печатались в газетах. Я их всех знаю. Как видите, знания у меня есть, умения тоже, вот и показывал, что хоть что-то умею. Правда, в Москву я не тороплюсь, мне немцев очень бить понравилось. Вот к осени можно отправиться. А в декабре немцы к Москве подойдут. Их генералы будут её окраины в бинокли рассматривать.