Владимир Поселягин - Я – танкист

– Почему?

– Опыта нет, здоровой наглости нет. Шаблонно мыслишь, по уставу.

– Сами же говорили про харизму и умение командовать, – в голосе старлея чувствовалась обида.

– Я имел в виду, что сможешь вывести группу к нашим. А воевать в немецком тылу не сможешь. Ты просто не знаешь ничего о вермахте, а для меня они как открытая книга.

– Про припасы вы сказали, но продовольствие – это сейчас наиболее болезненная тема.

– А это вообще проще простого. Форма немецкая есть, выделите пару мотоциклов и устройте на дороге пост. Такие жандармы могут без проблем проверять транспортные колонны, изучая накладные и сопроводительные документы. Останавливайте, проверяйте. Погранцы, что по-немецки говорят и читают, у вас есть. Как обнаружите продовольствие, водителей и сопровождающих под нож, последних обычно немного, грузовики пригоните сюда. Я такой приказ хотел после совещания отдать, да вот не успел.

– Да, товарищ майор, вы действительно мыслите не шаблонно.

– Этим и беру. Ладно, иди спасай мангруппу, пока её на части не разорвали.

Старлей вздохнул и направился было к выходу, лампу, между прочим, он оставил, но у ступенек обернулся и спросил:

– А какое у вас настоящее звание?

– Да как и у тебя, старлей. Только вот должность повыше. Главный инженер-инспектор бронетанковых сил РККА. Помогал строить и испытывать новые танки. Я так с Якимовым и познакомился. Ты только это капитану не говори, не вспомнит.

Михайлов ушёл, а я, погасив лампу, снова улёгся на нарах и, укрывшись полой шинели, стал подрёмывать. Такая шикарная возможность отоспаться! Кстати, сбежать я не передумал, так как появляться в Москве желания не имел никакого. Мне больше немцев бить нравилось. Сейчас не сбежишь, будем ночи ждать, тут оправиться негде. Постучусь и попрошу отвести до туалета, ну а там сориентируюсь. Тут только одна проблема, я, конечно, физическую силу имел приличную, танкистам положено, но вот единоборства – это не моё, немного боксирую, и только. А пограничников специально готовят, и справиться с ними не так и просто, даже во время внезапного нападения.

Уснуть не успел, принесли ужин. Немного супа и немного макарон вроде как с тушёнкой – по вкусу определил, хотя мяса и не нашёл. Чай вообще пустой был. После ужина я быстро провалился в сон.

Проснулся я, когда меня затеребили за плечо, и смутно знакомый голос с просительной интонацией попросил:

– Товарищ майор, проснитесь.

– А, это ты, Лосев? Что случилось?

Зевая, я занял вертикальное положение и протер лицо. Бойца не было видно, темень вокруг.

– Товарищ майор, мы помочь вам бежать решили. Часового вырубили, он там лежит, нужно уходить. Ночь вокруг, должны успеть.

– Мы – это кто?

– Мы с Бабочкиным и военфельдшер Смирнова. Мы и сами хотели. Но она нас всё торопила.

– Понятно. В принципе, я и сам уйти хотел. Решил воспользоваться походом до удобств, но так даже лучше. Уходим.

Мы выбрались наружу. Шинель я прихватил, пригодится, даже скатку стал сматывать, потом повесил её на плечо. Мой сидор оказался у Бабочкина. Рядом стояла Ольга. Я её по стройному силуэту узнал. В ногах застонал часовой, видимо приходя в себя. У всех были вещмешки, поэтому мы с ходу двинули прочь от гауптвахты.

– Погранцы на часах, нужно идти осторожно, – шепнул я Лосеву.

– Не везде, в той сторону бойцы Погорелова охрану несут. Там пройдём, я уже всё разведал.

Мы действительно смогли пройти через посты с часовыми и секретами, и только удалившись за зону охраны заметили, что в лагере возникла суета. Мой побег обнаружили. Потом шли больше часа, выстроившись в колонну, я снова командовал своими людьми.

– Стой, привал на полчаса.

Мы уселись у большого дуба, и я велел Лосеву рассказать, как они меня вытащили, и что удалось взять с собой, чтобы знать, на что рассчитывать. Тот и рассказал, что в шоке от моего ареста были все и недобро поглядывали на погранцов. Правда, Волохов пояснил, что был временно задержан до выяснения неизвестный пока командир, использовавший чужие документы. Мои бойцы этому не поверили, мои знания соответствовали этому званию. В общем, решив, что меня могут расстрелять, решили спасать. Днём этого никак не сделаешь, стали ждать наступления ночи. Смирнова сама вышла на них, предложила помочь командиру. Бойцы признались, что тоже планируют это, ну они сообща и стали готовиться. Мой вещмешок должны были забрать после ареста. И забрали, вместе с автоматом. Только Лосев подсунул второй мой сидор, с разными ненужными вещами. А тот, где были бритвенные принадлежности, посуда и боезапас для маузера, они сохранили. Причём в этом же сидоре была пустая кобура от пистолета, но без ремня. А ремень и оружие добуду. Ольга сумела стащить мой маузер и вручила, когда бойцы закончили: