Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи [СИ,с издат.обложкой]

И Морок, прижав голову пацана к стене, вырезал у него во всю щеку - от глаза до нижней челюсти, - свою любимую «М». После чего отпустил кричащего от боли Илюху и, зашвырнув нож подальше, вышел на середину двора. Где и остановился, раскинув руки в стороны и глядя на бушующий перед ним пожар. Такой пугающий и в то же время такой живой и теплый.

Самое время начать привыкать к большому огню - в аду, небось, на это времени уже не будет.

Вестнику Смерти не нужно было оглядываться. Он и так знал, что делает у него за спиной Избранный, которому он оказал честь, наградив своей последней печатью. Илюхе понадобилась пара минут, чтобы свыкнуться с тем, что он жив и отпущен на свободу. И едва до него это дошло, он оправдал надежды Морока.

Подобрав винтовку, Илюха проверил, есть ли патрон в патроннике, а затем подошел к Мороку и остановился в трех шагах позади него.

Вестник Смерти так и не обернулся. Он глядел на пламя и мысленно ощущал себя на полпути к Преисподней.

Илюха тоже не сказал ни слова. Просто вскинул «итальянку», взял на прицел затылок убийцы, сделал глубокий вдох и на выдохе спустил курок. После чего постоял немного над трупом, голова которого обратилась в кровавые брызги и улетела в огонь. А затем повесил винтовку на плечо и, ощупав изрезанную щеку, подытожил вслух:

- Надо промыть и перевязать, пока не загноилась. Батя бы ругался, разгуливай я по улице с такой открытой раной. Пойду гляну, может, в гараже есть аптечка...

Шок наступил утром. Ночью все случившееся в «Козырном короле» походило на дурной сон, а к кошмарам Илюха в последнее время привык. Но когда взошло солнце, и вокруг догорающих руин бара закопошились мародеры, все изменилось. Понимание того, что он остался один на всём белом свете, накатило с такой силой, что у мальчишки закружилась голова, подкосились ноги и ему стало трудно дышать. Он уселся на землю, привалился спиной к поленнице и наконец-то дал волю слезам. Разве что плакал по-мужски молчаливо, без скулежа и громких всхлипываний.

К этому часу Илюха перебинтовал голову, а также заклеить пластырем глубокий порез на животе. Кабы не сочащаяся из щеки через повязку кровь, можно было подумать, что у мальчишки болят зубы. Впрочем, мародеров его здоровье не интересовало. А вот явно не дешевое оружие у него в руках - наверняка. Но либо остатки совести не позволили этим людям напасть на ребенка, либо вид у Илюхи был такой, что никто не рискнул проверить, хватит ли у него духу выстрелить в человека. В общем, его предпочли оставить в покое. Также, как ему не было дела до стервятников, пирующих на останках банды Чулыма.

Осмотрев исполосованную ножом щеку в зеркале над гаражным умывальником, Илюха обнаружил на ней не просто порезы, а ненавистную «М». После чего разбил со злости и зеркало, и умывальник. Но сокрушаться было поздно. Избавиться от прощального клейма Морока он не смог бы при всем желании. Кровожадное чудовище знало, что делало. Такие шрамы заживали долго и оставались затем на всю жизнь.

Позаботившись о собственных ранах, Илюха занялся телом отца, бросать которое на поругание мародерам, разумеется, не собирался.

Вытащив из гаража одну из брезентовых палаток, мальчишка завернул в нее труп. Потом нашел на дровяном складе двухколесную тачку и решил отвезти скорбный груз к могилам своей семьи на кирзаводе. Вот только мертвеца в эту тачку требовалось сначала погрузить, что было не так-то легко для измотанного мальчишки.

Он потерял счет времени, пытаясь и так и этак справиться со своей задачей. Вдобавок щека зверски нарывала и кровоточила, что тоже отнимало силы. Но звать кого-либо на подмогу он упорно отказывался. И в конце концов одержал победу, задействовав длинную крепкую доску и чурбак в качестве соответственно рычага и точки опоры.

На короткий конец рычажного коромысла Илюха втащил труп, затем поднял тот на метровую высоту, закрепил длинный конец под поленницей, а короткий на всякий случай подпер еще одной чуркой - для страховки. Поместив таким образом тело выше уровня бортов тачки, мальчишка перевалил его в импровизированный катафалк и лишь тогда обнаружил, что наступил рассвет. И что все произошедшее с Илюхой сегодня было не сном, а явью...

Выплеск эмоций еще больше ослабил его, но оставаться среди мародеров он не хотел. Поэтому, с трудом держась на ногах, все же ухватил тачку за ручки и покатил ее прочь отсюда.

Так началось долгое и мучительное восхождение Илюхи к его семейному кладбищу на вершине злополучного холма.