Роман Глушков: Сорвавшийся с цепи [СИ,с издат.обложкой]

А пацан-то возмужал! Ишь ты, как лихо ухлопал Крапчатого - тот даже выстрелить в ответ не успел. И Морока щенок ухлопает без колебаний, стоит лишь попасться ему на прицел.

Впрочем, ума у него за столь короткий срок не прибавилось. Стоило Мороку затаиться, как пацан занервничал и взялся озираться. Видимо, решил, что упустил врага, и боялся, что тот обойдет его сзади. Рот Илюхи открывался и закрывался - он все время что-то кричал. Наверное, вызывал палача своей семьи на битву, понятия не имея, что тот его не слышит.

По мере того, как Илюха приближался, Морок обползал мусорную кучу - так, чтобы она все время его заслоняла. Да, щенок был растерян и вел себя глупо. Но он не бросился с плачем к телу отца, а пока шел и оглядывался, успел дозарядить ружейный магазин. И если бы Морок атаковал его прямо сейчас, то гарантированно нарвался бы на пулю.

Хотя играть с пацаном в прядки вестник Смерти тоже не собирался. Взяв из кучи мусора обломок кирпича, он метнул его так, чтобы тот упал шагах в десяти позади Илюхи, а затем со стуком покатился по двору.

Щенок не замешкался - тут же обернулся на шум и выстрелил. А когда смекнул, что что-то не так, было поздно - отвлекший его Морок уже подскочил к нему со спины.

Илюха не успел нацелить на него винтовку - он схватил ее за ствол и отвел тот вверх. Сын Мизгиря снова выстрелил и попал в гаражный карниз. Морок же, ухватив винтовку двумя руками, рванул ее на себя и швырнул Илюху через бедро. Так резко, что пальцы мальчишки разжались и он упал на землю безоружным.

Встать самому ему не позволили. Отбросив «пушку», Морок схватил сопляка за грудки, поднял его и припер лопатками к стене гаража. Илюха попробовал отбиваться, но вестник Смерти дважды шибанул его спиной о доски, и боевой пыл в нем угас. Вцепившись убийце в запястья, он глядел расширенными от ужаса глазами в его единственный глаз и дышал так, что, казалось, его легкие вот-вот разорвутся.

Когда Илюха искал врага, то кричал, а сейчас умолк. Это слегка озадачило Морока и он приказал:

- Моли о пощаде, щенок! Если не хочешь, чтобы я одел тебе на шею галстук из твоих же кишок - моли о пощаде!

Илюха что-то пролепетал и мотнул головой. Мороку понял, что щенок артачится.

- Ну что ж... - Вестник Смерти высвободил правую руку из илюхиных пальцев, достал из-за ремня нож и проткнул кончиком острия пацану кожу на животе. - Ты, видать, решил, что я шучу, да?

Пацан задрожал, и Мороку ударил в ноздри запах мочи. Но губы Илюхи были крепко стиснуты и он по-прежнему отказывался подчиняться.

Морок продолжил давить на нож, полагая, что еще немного, и щенок сломается. Однако тот снова его удивил. Продолжая трястись, Илюха вдруг схватил его левой рукой за лицо, а большой палец погрузил ему прямо в пустую кровоточащую глазницу.

Боль пронзила Морока с такой остротой, что буквально ослепила его. Он отшатнулся и впервые за долгое время не сдержался и заорал. А за болью моментально вскипела ярость. Око за око! И вместо того, чтобы выпустить сопляку кишки, вестник Смерти замахнулся и всадил нож мальчишке в глаз. По самую рукоять - так, что клинок пронзил ему мозг и уперся в затылочную кость черепа...

Вернее, это Морок думал, что все случилось именно так. Но когда боль отступила и перестала туманить ему взор, он вдруг увидел, что промахнулся! Или же это пацан в последний миг дернул башкой, отчего нож вонзился рядом с ней в стену, лишь слегка разрезав ему ухо.

А Илюха все также смотрел на Морока ненавидящим взглядом, стиснув губы и трясясь, как осиновый лист.

Вестник Смерти неожиданно обнаружил, что он тоже дрожит и тяжко дышит. Почти как его пленник, разве только Морок трясся не от страха, а от волнения. Но откуда оно взялось? Вот так сходу было и не понять.

В последние пять минут он допускал одну ошибку за другой: едва не погиб от рук раненого стрельбана, не учуял пацана с ружьем, позволил тому убить Крапчатого, потом не сумел заставить Илюху подчиниться, не смог вытерпеть боль, и вконец опростоволосился - ударил ножом обездвиженную жертву и промазал. Верно он решил прежде чем Крапчатый нарвался на пулю - прежний Морок умер. А то, что от него осталось, являло собой жалкое и омерзительное зрелище.

Пока история Морока окончательно не пошла вразнос, в ней надо было срочно поставить точку.

Схватив Илюху за подбородок, вестник Смерти выдернул нож из стены и, приставив тот к щеке пленника, сказал:

- Я в тебе ошибся. Ты не трус. Позволь наградить тебя за твою храбрость. Носи это с гордостью и помни: ты - единственный человек в мире, кто получил эту награду живым.