Данила Врангель - Восточный триллер

– Генерал, костёл в списке. У нас не ошибаются. Костёл – стратегический объект, обеспечивающий политическую харизму города, – ответил из стратосферы генерал Джемс, координатор операции. – В целях прагматической составляющей военной доктрины всей операции, предполагаю вам поразить цели без комментариев. И, Шеллинг… Мы знаем о ваших подвигах в Японском море, мы знаем, вы величайший специалист в военном деле, мы знаем, что вы успешно проходили службу в войсках Ватикана, но ваше рвение на службе в своё время, пускай не перерастает в маразм.

– Что? – воинственно не понял в шлемофон Шеллинг.

– Отто, – глиссируя на мягкий тон, сказал Джемс. – Никто же не приказывает забрасывать город вакуумными бомбами. Но костёл обозначен как стратегическое сооружение. Никто из нас не знает, что там внутри. Верно? И если уничтожение этого объекта способствует благополучному исходу всей операции, то это уничтожение и в ваших личных интересах. Поймите меня правильно. Обдумайте ход своих мыслей. Но только потом, во время разбора полётов. Окей? – Стратосферный генерал отключился.

– Где русские самолёты? – скрипя зубами, вопросил у воздуха Шеллинг, решивший всё равно не взрывать костёл. – Где русские? Моя разведка даёт отчёты слепых кротов. Какой дебил придумал эти беспилотные и безмозглые самолёты? Фихте, чего молчишь?

– Я думаю, они все спрятались на востоке Украины. Ох, генерал! Предчувствие меня не обмануло! Вот, пожалуйста, зеркальный пеленг с Лунной станции.

Шеллинг вгляделся в монитор. Проговорил, прищурившись:

– Да, вижу. Они спрятались в капонирах на востоке. Как раз в районе того Глухова. Хм? А почему нам не доложили? Или не заметили? Или это, может, камуфляж? Но, во всяком случае, мы уже кое-что знаем. До них ещё далеко. Возможно, они и не взлетят.

Командующий группы «Центр» запросил информацию о российской авиации непосредственно из Центра управления полётом в Италии.

– Отто, – ответил ему грозный голос. – Российская авиация или не взлетела и обвешалась тряпками, или крадётся над землёй в паре метров, и её нельзя зафиксировать. У нас произошел небольшой сбой, по этому и кое-какие неясности. Наш главный, базовый военный спутник изменил орбиту и движется к Марсу. Воспользовался энергией пролетающей кометы. Ты представляешь фокус?

– Пусть отваливает, – процедил Шеллинг. – Мы на Земле разберёмся без умников из NASA.

– Да, но он увёл с собой всю группировку тактических отражателей, на которых основана работа ССЦ. Резервный, законсервированный агрегат уже стартовал, но он будет в рабочем состоянии не ранее, чем через 12 часов, после ориентировки на Луну.

– Да плевать мне на Луну. Тут проблемы на Земле. Этот объект А-41, железная баба, похоже не совсем простая. Не исключено, что у неё внутри лазерные генераторы. Мне это не нравится. До неё сто миль, но я уже чувствую, что это какая-то Троянская кобыла. И не может быть, чтобы русских самолётов не было в воздухе Украины!

– Может быть, и есть, Отто. Русские «Чёрные ягуары» способны висеть на месте, не отражая радиоволны и их не видно на радарах ни в каком диапазоне. Это последняя новость.

– Как это висят, Макс? Висят покойники на засохших грушах! Русским нельзя верить, нельзя верить и нельзя верить! Даже тогда, когда можно. Кстати, зеркальный пеленг с лунной станции показывает какие-то объекты, укрытые в капонирах, на востоке, в районе Глухова. Странным образом похожие на самолёты. А? Макс? Что ты скажешь из своей Италии по этому поводу?

– Это для меня новость, будем проверять.

– Проверьте, проверьте… Если успеете. Мы готовимся к атаке.

– Шеллинг, согласуйте цели со мной.

– Сбрасываю файл.

– Ммм… Где объект А-44?

– А-44?

– Шеллинг, я знаю, что ты католик. Но я думаю, произошел сбой компьютера. Подтверди наличие целеопределения на А-44. В моём компьютере нет координат А-44. Шеллинг!

– Слушай, Макс. Зато они есть в моём. Ты забыл об уровне управления операцией? У меня полная автономность. Больше двух тысяч самолётов этой автономности ждут моей команды. Ты мне обязан поставлять информацию. И поставляй, твою мать! Ты там, в Италии, рядом с тёплыми бабами в бикини будешь указывать, что у меня должно быть в мониторе на поле боевых действий? Макс, попустись. Я иду в первом самолёте первым пилотом. В самолёте группы «Центр», первым принимаю на себя удар ПВО. У нас в эскадрильи нет баб в бикини, Макс. У нас только парашюты и удача.

– Шеллинг, я на тебя не обижаюсь. Желаю удачи.