Данила Врангель - Записки падающей колибри

ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. Записки падающей колибри

- Любая сущность при максимальном продлении своих определяющих качеств переходит в свою противоположность.

- Да?

- Это определение фиксирует невозможность существования объектов в своем статичном положении, и означает отсутствие существования вообще как определения.

- А как это?

- Это означает, что тебя нет.

- Возьми мою руку, ты же знаешь, что я для тебя есть всегда. Убедись в этом ещё раз.

- Я не уверен.

- Ты не уверен в моем существовании?

- Я не уверен в своем существовании.

- Поцелуй меня. Ты просто переутомился от своих статей. Мне всегда было ясно, философии точно не существует. Есть только её действие на разум.

- Скажи мне, сколько тебе лет?

- Ты же знаешь... Девятнадцать. Уже.

- Вот! Уже! О чем это говорит?

- О том, что мне девятнадцать лет.

- Когда тебе будет восемьдесят девять...

- Господи, что за глупости ты говоришь...

- ... то ты не только не будешь помнить...

- ... мне не будет столько лет никогда, потому...

- ... каково это быть девятнадцатилетней...

- ... что этого просто не может...

- ... но вообще не будешь знать, что такое ощущать себя

- ... быть.

- ... молодой и юной.

Она взяла бокал тонкого богемского стекла и принялась медленно пить вино, глядя на него изумрудным взглядом безмятежной молодости. Сказала:

- Ты имеешь в виду то, что тебе двадцать девять? Б о о л ь ш а а я разница...

- Да нет никакой разницы. Молодость уходит с той же скоростью, с какой приходит старость, а поэтому разницы не существует. Когда ты молодая ты ещё не старая. Когда ты старая, ты уже не молодая. Эти объекты не пересекаются.

- Это ты так решил?

- Это не я решил. Таково устройство мира.

- Я знала, что тебе нужно себя истязать очень извращенно и тонко. У тебя получается. Тебе необходимо ощутить безысходность, чтобы найти выход.

- Какой ещё выход?

- Выход от своей множественности. Твои альтернативные эго уже достают даже меня. Каково тебе лично, вполне можно представить.

Шелестящее переменила положение ног, окинув их любящим взглядом экстраверта. Колыхнула магнитом взгляда. Спросила:

- Как тебе мои чулки? Потрогай, какие шелковистые. И убедись, что они есть.

- Послушай, но я же не могу постоянно смотреть на твои ноги, на твою волосы, на твои и з у м р у д н ы е глаза. Зачем ты это всё пишешь? Тебе нравится так себя возбуждать?

- А что тут плохого? Можно думать, что тебе не нравятся мои ноги. Вот я и пишу про это.

- Ты напиши про то, что ничего нет в природе.

- Я уже написала, что Времени нет. Теперь меня принимают за сумасшедшую. Лучше я напишу, как мы с тобой...

- Не стоит.

- Ладно, не буду. Хотя мне очень хочется, чтобы на это посмотрело много людей. Это так возбуждает...

- Слушай, переключись на философию. У тебя же есть интересные оппоненты. Твой последний оппонент в Интернете. Он, правда, студент, судя по рассуждениям. Но ты и не любишь молодых. Сама говорила, что от них никакого толка.

- Этот студент, наверное, женщина.

- Ты неравнодушна к женщинам тоже. Тем более, напиши ему-ей, как ты любишь женщин.

- Ну уж нет. Эти вещи я описывать не собираюсь.

- Хорошо, это вообще не мое дело - твои записки падающей колибри.

- Хм... Почему это колибри?

- Ну не вороны же. Ты тонка и изящна как колибри. Поэтому я и люблю тебя.

- Не забывай, как только я остановлю пальцы на клавиатуре, ты останешься впечатанным в контент и, возможно, больше не шевельнешься.

- Ничего, я подожду. Я умею ждать.