Данила Врангель - Восточный триллер

– Первый раз слышу.

– Конечно, какой-то там Уэльс! Вот Украина и Россия – это темы. А Уэльс… Что за Уэльс? – сказал Вова-Уолтер и погрузился в пиво.

– Я буду рисовать, – сказал Аркадий и вытащил лист ватмана. – Меня чутьё не подводит. Будет сногсшибательный портрэт номер два.

– Ну, если Уэльс не Великобритания, тогда майор давайте выпьем, – сказал Муссолини и оглядел стол. Крикнул: – Эй, гарсон, бармен, официант, где вы?

Перед итальянцами вырос шустрый хозяин столика.

– Что изволите-с?

– Пиво, уважаемый, имеется?

– Да-с…

– Десять ящиков.

Хозяин столика секунду глядел на Муссолини. Выдавил:

– Десять? Ммм… (20*20=400!) Кхм… (400*20=8000 евро!) Минуточку!!! – И умчался в глубину своих торговых апартаментов.

– Ого, – сказал Аркаша. – Опять массовый запой?

– Нам ещё не хватит, – сказал Муссолини. – Я знаю когда, где, с кем, и сколько. Сейчас надо много.

Рисковый продавец пива, не переводя дыхания, принялся ставить упаковки возле столика. Выложил все ящики и одну бутылку поставил на стол. «Это от фирмы!» – и стал вытирать пот. Муссолини отдал ему шестнадцать розово-фиолетовых бумажек. Аркадий проводил деньги взглядом.

– Мда, – сказал. И взял пиво.

Зазвонил спутниковый телефон. На проводе был Дубина.

– Вы где? – спросил.

– В центре Крещатика проводим круглый стол, – ответил Муссолини. – Присоединяйтесь, полковник. Если, конечно, у вас не назначено рандеву с личностью, собирающейся всё ликвидировать.

– Он мне звонил, – сказал упавшим голосом Дубина.

– И что?

– Ничего.

– Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты – сто шагов на запад от входа в метро Крещатик.

– Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

– А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит карандаши.

– И Аркаша с вами?

– Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

– Мда, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

– Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

– Да, шеф!

В воздухе раздался свистящий гул, перерастающий в грохот, и со стороны Европейской площади на Крещатик влетел заходящий на посадку реактивный АН-2. Коснулся колёсами брусчатки и завыл реверсом двигателя.

– Что это у вас там воет? – встревожено спросил Дубина.

– Похоже, вернулась ваша секретная летающая крепость с восточного похода, – ответил в трубку Муссолини. – Это вы её отозвали?

– Ждите, я буду, – Дубина отключился.

Самолёт остановился прямо перед столом с пивом, метрах в десяти, поворчал турбинами и затих. Открылась кабина.

– Ха! Пацаны! Да здесь весь Крещатик наш! Аркадий, а почему ты не в обозе под Бердичевым?

Бруклин спрыгнул на землю. За ним из самолёта стали выходить Седой, Француз, Парковщик, Димедрол. Шатаясь, вышла Леся и закрыла за собой дверь.

– Где друг мой, Моня? Ужель в глуши неведомой остановили его? Не верю я. Отказываюсь верить! – валял дурака бородатый в тюбетейке.

– Аркаша, – сказал Седой. – Ты всегда, почему-то, оказываешься в непредсказуемом месте. Ааа! – Обернулся в сторону. – Братская Италия с нами!

И по кругу пошли приветствия и объятия.

Дубина отключил телефон и перешел на вторую линию, по которой кто-то звонил. «Пыххх…» – неожиданно зашумело в голове, когда он поднёс трубку к уху. Тело стало тяжелым и неуклюжим, в глазах поплыло.

– Дуубиина наа проооводе, – необычно низким голосом и растягивая слова, как на плохой аудио записи выговорил полковник, сам себя не узнавая и держась рукой за дверную ручку, чтобы не упасть.

– Полковник – прозвучало в телефоне созвучие незнакомого голоса. – Вы, надеюсь, меня слышите?

– Слыышу, слыышу… Но ничего не вижу, – непонятно закончил фразу ошалевший Дубина и упал в кресло.

– Ничего видеть не надо, – продолжил голос в телефоне. – Надо только слушать. Это звонит Маринин из Политбюро.

Слова Маринина сопровождались звоном в ушах и искрами в глазах измученного Дубины.

– Господи, это ты, Саша? Ты пришел с салютом.

– Я, полковник. Но к вам очень трудно дозвониться.

– Ох, Маринин, а я думал уже, что у меня галлюцинации.

– Полковник, у меня мало времени. Мне необходимо передать вам сообщение.

– Передавай, Маринин. Я тебя слушаю, – вяло сказал Дубина, борясь с головокружением.