Виктор Бурцев - Не плачь по мне, Аргентина

Когда-то, лет пятьсот назад, на этот берег прибыли испанцы. Индейское племя керанди встретило дона Педро де Миндоса и компанию по всем законам гостеприимства. Испанцы основали поселение и всего за пятьдесят лет довели гостеприимных индейцев до ручки. Объединившись, племена кечуа и гуарани смели форт с лица земли. Но поколение конкистадоров оказалось на редкость упрямым, на дворе стояла Эпоха Великих Географических Открытий. Так что индейцы с их национальным самоопределением пришлись, как говорится, не ко двору. Почти сразу, по меркам того времени, через каких-то пару лет, на южно-американский континент прибыл десант под предводительством дона Хуана де Гарая, который, показав кечуа и гуарани, где раки зимуют, основал на старом пепелище новый город. И назвал его Вилья Санта Мария де лос Буэнос-Айрес. На этом про будущую столицу Серебряной страны благополучно забыли. Население по этому поводу сильно не переживало, занимаясь в основном прибыльным делом – контрабандой. Но время оказалось не благосклонно к испанским грандам, постепенно задвинув их на вторые роли. И вот уже нелепый английский выскочка завладел морями. И вот уже колонии заговорили о независимости. И Испания, чувствуя запах жареного, превратила Буэнос-Айрес в укрепленный аванпост в южной части Атлантики со всеми вытекающими из этого решения последствиями. Помогло не сильно. Потому что уже через несколько лет Аргентина получила независимость. Однако вложенные испанской короной песеты пошли в рост, и Буэнос-Айрес оставался самой крупной, шумной и блестящей столицей во всей Южной Америке – аж до самой Второй мировой. Но на волне мировых потрясений резко поднялась Бразилия, разбогатела Венесуэла, а там и Куба показала могучему северному соседу крепкую загорелую фигу, выдвинувшись на политическую передовую. Аргентина медленно и неуклонно сдавала позиции. Превращаясь в тихую по латиноамериканским меркам гавань, наполненную шедеврами колониальной архитектуры в стиле барокко и множеством художников, лучших, как утверждают сами аргентинцы, на всем южно-американском континенте. Учитывая все это, совсем не удивительно, что именно Аргентина стала местом, куда в 1943 году устремились из Европы самые умные, в 1944-м – те, кто поумнее, а в 1945-м – те, кому повезло. Самые невезучие остались в бункере неподалеку от Рейхстага.

Большие пароходы везли людей. А бесшумные и опасные подводные лодки перевозили через океан нечто иное. Архивы. Те самые ценные бумаги, отсутствие которых сильно расстроило особый отдел ОГПУ, занимавшийся, помимо вопросов научного шпионажа, тем, что официальная политика Партии величала мракобесием.

Часть бумаг переправить не удалось. Что-то перехватили американцы, кое-что получили русские. Несколько подлодок просто исчезли. Что поделаешь? Океан… Но все-таки архивы оказались там, куда их направили. И если бы правительство президента Перона знало, какую свинью оно подкладывает своей стране, легализуя у себя подтянутых, дисциплинированных и далеко не бедных эмигрантов, оно бы в полном составе ушло в отставку. Но… В любом случае вышло так, как вышло. Люди, документы и деньги Анненербе осели в Серебряной стране.

Как выяснилось позднее, Аргентине это на пользу не пошло.

В небольшой комнате было душно и накурено. Человек пятнадцать-двадцать, точнее знала только секретарь, которая вела запись собрания, набились в комнатенку три на четыре и едва не сидели друг у друга на головах. Окно для проветривания в целях конспирации было решено не открывать, хотя оно и выходило во внутренний дворик.

– Товарищи, товарищи! – Кристобаль, не имея колокольчика, стучал по столу кулаком. – Товарищи!

Никакой реакции. «Марксистский актив» разошелся не на шутку. Казалось, что каждый старается просто перекричать остальных, напрочь забыв о цели собрания.

И только странный гость из Комитета сидел молча в нелепых черных очках и идеально отглаженных – стрелка острая, как нож, – брюках. Хотя Кристобаль, сам член Комитета, никак не мог припомнить, где и когда этого странного парня приняли в организацию. Впрочем, эта мысль не казалась важной.

– Товарищи!!! Да что же это такое! – Кристобаль Бруно потряс отбитой ладонью.

Крики начали смолкать. Вскочила, яростно тряхнув короткими волосами, Леонора.

– Товарищи! Я считаю, что решение по поводу акции в парке Колон – это незрелое решение. Мы не можем вот так просто…