Виктор Бурцев - Не плачь по мне, Аргентина

Лидеры передали лейтенанту свои требования, как в письменной, так и в устной форме. На что лейтенант, как и было сказано выше, послал их официально к майору, а неофициально к такой-то матери. Майор бумажки принял, и вскоре они оказались на площади Колон.

Полиция готовилась ко второму штурму и нервно ожидала водометы, которые застряли где-то на выезде. То ли не было воды. То ли какая-то авария.

– Работу и свободу! Работу и свободу!

Зазвенела витрина. На асфальт перед демонстрантами полетели стулья, кресло. Видимо, пострадала мебельная лавка. Ножки от столов быстро разошлись по толпе в качестве импровизированных дубинок.

– Работу и свободу! Работу и свободу!

Откуда-то из дворов была прикачена огромная бочка. Упал фонарный столб. Из задних рядов, раздвигая толпу, выкатилась легковушка. Бойкие ребята с засученными рукавами грамотно развернули ее поперек и принялись раскачивать под неумолкающее:

– Работу и свободу!

Громкоговоритель умолк в очередной раз. Потный, в расстегнутой рубашке, Аугусто снова выполз наружу.

– Не могу больше… Глотку перехватывает… – Он сложил пополам листок с текстом и принялся обмахиваться им, как веером. – Что там? Машину выкатили?

– Выкатили, – все тот же лейтенант зло прохаживался за спинами своих подчиненных. – Выкатили. Догадайся, куда они слили из нее бензин?

– Куда?

Лейтенант зыркнул на комментатора и ничего не ответил. В отличие от Аугусто Рикаса, он знал, что такое «коктейль Молотова», не понаслышке.

– Сейчас, поди, ихние бабы свои трусы на фитили переводят…

– Да ну! – Аугусто заулыбался. – Что ж, так и будут без трусов?

– А то! Это ж особый кайф у них. Чтобы бутылкой с трусами своей бабы шарахнуть… Кураж такой вроде. Чего лыбишься?

– Да представляю, как они там. Без трусов-то!

– Да никакой разницы. Марксисты и есть. – Лейтенант сплюнул и заорал надсадно: – Чего топчетесь?! Ровно стоять! Щиты перед собой, собаки! Не опираться на край, зубы лишние есть? Опустить забрала!

Аугусто уважительно покосился на него.

– С твоей глоткой на стадионе хорошо.

– С моей глоткой везде хорошо…

Сзади к демонстрантам с рыком подъезжал легкий грузовик. Он остановился в толпе. Стоявшие в кузове люди начали раздавать обрезки арматуры, железки, палки. Водитель, стоя на ступеньке кабины, о чем-то ругался с кем-то из организаторов. Наконец несколько крепких рук вцепились в водителя и выволокли его наружу. За руль тут же прыгнул кто-то из своих. Машина угрожающе взревела.

– Ага… – рассудил Аугусто и забрался в свой фургончик. Но не внутрь, а на место водителя.

Лейтенант проводил его завистливым взглядом и сплюнул. Он тоже сейчас хотел бы убраться подальше.

– Прошу, господа. – Генерал Видела кинул на стол несколько отпечатанных листков. – Ознакомьтесь.

– Что это? – Министр экономики подтянул к себе листок и подслеповато вгляделся. Остальные, привстав, заглядывали через его плечо.

– Это, господа, требования. То, чего хотят от нас господа марксисты.

– И чего же они хотят? – поинтересовался Доминик Фернандес, глава тайной полиции. Он сидел развалясь, широко расставив жирные ноги. Его фигура, обрюзгшая, расплывшаяся, вызывала у генерала омерзение.

– Вообще-то это должны были сказать мне вы. – Видела стоял, отвернувшись к окну.

– Они же не присылают мне своих требований, – улыбнулся Доминик.

Генерал покосился в его сторону, но промолчал.

– Итак, господа, что же мы будем делать? – обратился он ко всем собравшимся. – Я позвал почти весь старый правительственный кабинет. И хочу услышать ваше мнение.

– Поорут и разойдутся. – Доминик Фернандес улыбнулся жирными губами. – Такое и раньше бывало. Зря вы их остановили.

– Надо было пропустить к президентскому дворцу?

– Такое уже было.

– Хорошо. Какое еще есть мнение?

– Мое дело – экономика… – Министр экономики отодвинул от себя листки.

– Которой нет! – прорычал Видела. – Нет вашей чертовой экономики! А есть толпа людей, которые верят не вашим россказням, а марксистам. Вы вчитайтесь, вчитайтесь! Фабрики рабочим! Вот что они хотят…

В кабинете царила тишина. Наконец Видела повернулся к собравшимся.

– В общих чертах я понимаю ваше молчание как согласие с Домиником Фернандесом. Он же свою точку зрения выразил со всей определенностью.

– Не совсем так, – подал голос министр внутренних дел. – Там мои люди. Они удерживают толпу, согласно вашему распоряжению. И я бы предложил разогнать демонстрацию. Но у меня нет на это сил.