Самуэль Дилэни - Город смерти [Вавилон-17, перевод изд-ва `Мэлор`]

Дыхание причиняло ей боль.

— Я — быть, — мягко сказал Батчер, — а вы — суть.

— Не позволяйте мне сомневаться в этом, Батчер. Я и об этом начала задумываться… Среди моего экипажа есть шпион, я ведь говорила вам об этом? Может, это Брасс, и он швырнет нас в другую Новую? — Болезненность начала переходить в истерию. Она выхватила бутылку из руки Батчера. — Не пейте это! Д… д… он мог отравить нас! — Она неуверенно встала. Все было охвачено красным туманом. — Или один из мертвых. Как… как я мог… могу… сражаться с призраком? — Чувствуя боль в животе, она боролась с тошнотой. С болью пришел страх. Она уже не могла говорить ясно. — У… убить… убить нас! — прошептала она. — Ни вы ни я…

«Уйти от боли, которая являла опасность, а опасность означала тишину.» Батчер сказал:

— Если вы будете в опасности, посмотрите в мой мозг, используйте, как нужно.

Картина в ее мозгу без слов: однажды она, Мулле и Фобо ввязались в ссору на «Танторе». Она получила удар в челюсть и отпрянула назад, и успела увернуться, когда кто-то схватил зеркало с прилавка и швырнул в нее. Ее собственное испуганное лицо с криком летело на нее и ударилось в протянутые руки… И когда она глядела в лицо Батчера сквозь Батчера, сквозь боль и Вавилон-17, это случилось с нею…

— Мы только что миновали Снэп, капитан. Хотите выпить?

Голос Ридры: — Нет.

— Как вы себя чувствуете?

Голос Ридры: — Мозг в порядке, тело в порядке.

— Эй, Батчер, кажется у нее уже нет бреда?

Голос Батчера: — Да, нет.

— Оба вы кажетесь чертовски веселыми. Послать помощника взглянуть на вас?

Голос Батчера: — Нет.

— Отлично. Сейчас полет легкий, и я могу выключиться на несколько часов. Что скажете?

Голос Батчера: — А что сказать? — Скажи «спасибо». Вы знаете, я здесь привязан хвостом.

Голос Ридры: — Спасибо.

— Выздоравливайте. Оставляю вас одних. Простите, если прервал.

«Батчер, я не знала! Я не могла знать».

Эхом в их мозгах возник крик.

«Не могла… не мог… Этот свет… Я говорила Брассу, говорила ему, что вы должны говорить на языке без слов „я“, и сказала, что не знаю такого языка: но один такой был, очевидно, Вавилон-17…» Соответственные сипансы гармонически двигались, пока изображение не замкнулось, и она вокруг вне себя создала его, увидела его…

… В одиночке Титана он шпорой царапал на стене карту поверх непристойностей, написанных за два столетия заключенными, карту, которую обнаружили после его побега, и которая увела преследователей в неверном направлении, она видела, как он три месяца шагал по своей четырехфутовой камере, пока не упал от изнеможения и голода.

На тройной веревке из слов она выбралась из тюрьмы: голод, лестница, столб, падать, собираться, отличить, цепи, изменения, шанс…

Он взял свой выигрыш у кассира и был уже готов двинуться по опустевшему коридору казино «Космика» к двери, когда черный крупье преградил ему путь, улыбаясь и глядя на его набитый деньгами мешок.

— Не хотите ли попытаться еще, сэр? Могу предложить такое, что заинтересует игрока вашего класса. — Его проводили к магнитной трехмерной шахматной доске с глазированным керамическими фигурами. Вы играете против нашего компьютера. При каждой потерянной фигуре ставите тысячу кредитов. Если выигрываете фигуру, получаете столько же. Шах дает или отнимает у вас пять тысяч. Мат дает выигравшему тысячу ставок…

Это была игра даже для его чрезмерного выигрыша, а он выиграл чрезмерно.

— Пойду домой и возьму деньги, — сказал он крупье.

Крупье улыбнулся и ответил: — Дом настаивает, чтобы вы платили сейчас…

Ридра следила, очарованная, как Батчер пожал плечами, повернулся к доске и… в семь ходов дал компьютеру «детский мат». Они выдали ему его миллион кредитов — и трижды пытались убить его, пока он добирался до выхода из казино. Им это не удалось, но этот спорт был лучше игры.

Следя за его действиями и реакцией в этой ситуации, ее мозг колотился внутри, изгибаясь от боли или удовольствия, от чуждых эмоций, ибо они были лишены «я» — невыразимы, механически, соблазнительны, мифичны, Б а т ч е р…

Ридра пыталась прервать безудержное кружение.

… Если вы все время понимали Вавилон-17,- бушевало в ее мозгу, — почему вы использовали это для себя во время игры, во время грабежа банка, а днем позже вы утратили все и не сделали попытки вернуть это?

— Зачем? Там не было «я».

Она вела его в мир изумительной обращенной сексуальности. Следуя за ней, он был в агонии.