Андрэ Нортон - Повелитель зверей [Мастер зверей, Властелин чудовищ, Повелитель животных]

Сторм не осознавал, что зарывшись в свои подушки он с дрожью ждёт провала в забытьё, а оно все не приходит. Руки его оторвались от лица и теперь безвольно лежали на лёгких складках одеяла, но глаз он так и не открыл. Он чувствовал, что теперь у него не хватит сил взглянуть ни на картину, ни на человека, сказавшего ему правду и тем отнявшего последнее, что у него было.

Сильные мужские пальцы тёплым браслетом обхватили его запястье, готовые вытащить, выхватить его из обволакивающей темноты.

— Здесь тебя тоже ждала родня.

Сначала слова скользнули в его затуманенное сознание бессмысленными звуками, но вдруг он осознал их значение, и они гулко отдались в его опустевшей душе. Сторм открыл глаза.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, всем существом своим ожидая подтверждения, уверения, что он всё правильно понял, и в тоже время не смея на это надеяться.

— Что я имею в виду? — улыбнулся Бред Квад. — Или свет клином сошёлся на Дине? Или только в той земле оставил следы твой народ? Этот дом готовила для тебя твоя мать, и он всегда ждал тебя. Это твой дом, просто ты немного задержался в пути… всего на восемнадцать земных лет.

Сторм даже не пытался отвечать. Он снова отвернулся к фреске. Да, картина была прекрасна, но её колдовское очарование на него больше не действовало. Он услышал лёгкий смешок из дверного проёма и оглянулся. Видимо, Логан потихоньку, пока они решали свои проблемы с его отцом, ушёл, а сейчас вернулся. Он стоял в дверях, на правом плече у него' как раньше у Сторма, сидел Баку, а у колен тёрлась Сурра Большая кошка немедленно направилась к кровати, поставила передние лапы на край и жёлтыми немигающими глазами заглянула в глаза Сторма. А в это время Хинг возился и щебетал на руках у Логана.

— Рейн у меня в загоне. Ему придётся поскучать ещё пару дней, — сказал Бред Квад, все так же придерживая рукой запястье землянина. — Вот что я имел в виду, говоря, что здесь твоя родня, и это святая правда!

Сторм глубоко, с присвистом вздохнул, и это получилось у него выразительнее, чем любые слова. Он не пытался отнять у Квада свою руку, он словно впитывал в себя тепло этого пожатия.

— На-Та-Хай! — сказал он. Он устал, очень устал, но холодная пустота в душе заполнилась новыми, непривычными чувствами, и на этот раз они были не фальшивыми, настоящими. И он понял, что они останутся с ним навсегда — Все прекрасно!