Виктория Щабельник - Злое небо

— Несколько человек. Двое попали к нам, остальным удалось уйти на своих ногах. Осмелюсь предположить, что их травмы были незначительны, — он подошел к двери, и я вдруг испугалась остаться совсем одной в этих стенах. Странное ощущение, когда тебя в равной мере пугает присутствие и отсутствие человека.

— Но вы хотя бы скажете, что это за место? — я не верила, что этот человек ответит хоть что-нибудь, поэтому удивилась, когда он произнес:

— Это мой дом.

— Где он находится?

— Под землёй, глубоко, слишком глубоко, что бы о нём знали там, наверху, — Дамир странно усмехнулся и устаивался на меня. — Кстати, забыл спросить твое имя.

— Шания Перил. Капитан Шания Перил

Год назад

— Шания Перил, — я почти вздрогнула, очнувшись только тогда, когда Рейн произнес мое имя. Момент для «медитации» был выбран неудачно. Напротив нас, с любезной улыбкой на лице, стояла прекрасно сохранившаяся женщина, лет пятидесяти. А вот её взгляд, направленный на меня… холодный, колючий, изучающий. Казалось, что меня готовы препарировать прямо здесь, в этом гигантском роскошном зале с кучей разряженного народа . Неприятное ощущение. Подавила в себе желание поёжиться.

— Моя мать, леди Мари-Энн Вилард, — я по-пролетарски протянула руку, не боясь оскорбить высокую даму отсутствием манер. Разумеется, о дворянских корнях семьи Виллард речи быть не могло. Просто в какой-то момент правящей верхушкой было принято решение давать громкие титулы людям, которые внесли неоценимый вклад в развитие Союза планет. По странному стечению обстоятельств, титулы, за редким исключением, получила та самая правящая элита. Ну как же можно самих себя обидеть?

Одернув себя за излишний цинизм и мысленную непочтительность к потенциальной свекрови, я улыбнулась, почувствовав в ответ легкое рукопожатие. Не знаю, что оно могло означать, но изучающий холодный взгляд сменился равнодушным. Неужели ей уже стало все про меня ясно? Так быстро?

— Жаль, что здесь нет моего братца, Адриана. Возможно, он подойдет немного позже. Опаздывать на подобные мероприятия в его духе, — продолжал Рейн, возможно, чтобы разрядить обстановку, показавшуюся ему излишне напряженной.

— Шания, — леди откашлялась, — здесь слишком жарко. Я собираюсь прогуляться по парку. Составишь мне компанию?

Я кивнула, радуясь небольшой победе. Какой? Меня до сих пор не назвали пренебрежительным и убийственным словом «милочка». Говорят, после него можно ждать лишь изгнания поганой метлой. А так… живем, пока.

Мы вышли в парк, освещенный тысячами огней. Ночное небо то и дело разрывали разноцветные фейерверки. Прием был в самом разгаре и в парке оказалось немного народу. Я задержала взгляд на кустах, фантазией садовника приобретших вид экзотических животных и птиц, и испытала легкое сожаление. Их лишили свободы расти так, как было дано природой. Леди Вилард свернула в беседку, скрытую зеленой порослью и заняла скамью. Я осталась стоять. Нельзя было сказать, что я нервничала, просто… мне было бы неприятно, если бы сейчас мать подвергла сомнению выбор Рейна.

— Мой сын любит вас, — я нахмурилась, не понимая, куда она ведет, — вам не нужно отвечать, это всего лишь констатация факта. Его всегда манило то, что он не мог объяснить или же поставить на полку в своем кабинете. Разумеется, для вас он создаст условия куда лучше этой полки.

Леди снова улыбнулась и стала похожей на молодую девушку, которой, вероятно, когда-то была, до семейной жизни, двоих детей и пары инъекций ботокса.

— Я сразу поняла, что его последнее увлечение вами серьезно. Вы необычны, красивы, смелы. Не стоит отрицать и скромничать. Мне достаточно было навести кое-какие справки, чтобы понять — даже несмотря на отсутствие миллионов на вашем банковском счету, вы были бы ему замечательной партией.

— Если бы не…? — странно, но ее откровенность меня расслабила. Я больше не боялась подвести Рейна или показаться глупой. Мне было интересно, куда заведет этот разговор.

— Если бы вы оказались чуть более расчетливы и чуть менее идеалистичны.

Странно, я всегда считала себя циничной. Неужели леди удалось высмотреть во мне то, о чем не знаю даже я сама?

— Вы считаете меня идеалисткой?

— Я считаю, что трудно найти менее подходящую особу на роль птицы в клетке, чем вы.

— Мы с Рейном любим друг друга, — знаю, аргумент не ахти, но сейчас я была искренна, как никогда.

— Пока что любите. До первой крупной ссоры, до первого полета на другой конец Галактики, до первого расставания на долгие месяцы, а быть может и годы. Поймите, Шания, Рейну нужна женщина, которая будет ждать его дома, сидя у окна, вышивая покрывало, рожать ему детей, мечтая о новой встрече. Вы же… — она подарила мне снисходительную улыбку, — вы решились на то, о чем я в юности не могла даже мечтать. В вас горит огонь, жажда приключений. Вы сами огонь, и рано или поздно он поймет, что не сможет вас удержать. Вы его обожжете, сделаете несчастным. Он слишком рационален для того, чтобы любить, сметая все преграды. А вам в мужчине нужно именно это.