Вадим Денисов - Гоблин

Опять послышался крепкий треск, и опять лишь шум ливня. Ушел? На полу в луче фонарика блестели крупные капли крови. Похоже, пуля скользнула по черепу. Вот кровавое пятно на полу, где получивший контузию зверь завалился было набок, но сразу встал и вывалился за дверь.

Следом наружу выскочил и я. Страшно хотелось выпалить раза три по сторонам, несмотря на абсолютную бестолковость таковой потраты боеприпаса.

Вздохнул глубоко, разглядывая во тьме мешанину стволов деревьев, теней и струй ливня, и рявкнул:

— Эй, там, где это чучело подстреленное? Чего вы нарываетесь?! Не лезьте под горячую руку, и никто не умрет!

На несколько секунд в небесах стало неожиданно тихо, словно природа взвешивала мое предложение. И, похоже, согласилась с ним.

— Вот так вот, — пробурчал я сквозь зубы, высовывая за козырек испачканную левую ногу. Прохладный дождь послушно полил ее, смывая со ступни кровь раненого животного.

Вернувшись в теплый кубрик, я бесцеремонно перекинул тихого, как мышка, свиненка на штатное место, с ходу рухнул на диван, оглядел помещение и грустно вымолвил:

— Что я вообще здесь делаю в обществе свиньи, скажите? Боже мой, ведь где-то на свете есть античная литература…

И приказал напарнику и себе:

— Спи спокойно, дорогой товарищ, наша взяла. Больше никто сюда не придет. — Не услышав слов признательности, я хмыкнул, но потом вспомнил и добавил: — А тебе выношу благодарность по службе, боец. Молодец, с тобой можно в разведку.

И отрубился заново.

Когда группа проснулась, уже совсем рассвело.

Потянувшись и попив воды, я, разминая затекшие руки, выглянул в иллюминатор. Наблюдение показало, что дождя нет, хотя тучи все еще не рассеиваются. Хорошо. Низкое серое небо пока ведет себя тихо, и ничто не напоминает о том, как по стенам кубрика ночью плескались всполохи молний. Шевеление крон доложило о легком ветерке, который поможет справиться с влажной духотой, неизбежно возникающей после каждого дождя. Самая лучшая в данной ситуации погода.

Затем поднялся в рубку. С этой высоты хорошо просматривались окрестности, особенно к юго-западу. Там, в разрывах зелени крон, выше по течению серо-рыжими кучами сгрудились горы плавающего и не очень металла. Вдали высился целый лес мачт, в центре леса борт к борту стояли корпуса как минимум шести кораблей.

— Вот туда пацанов и увезли… — решил я, несколько поспешно заподозрив, что в том районе должен находиться местный центр цивилизации.

Сколько же здесь железа! Правильно люди говорят про корабельное кладбище общего захоронения, без статусов и сословий, сборная солянка. Некоторые надстройки вздымались настолько высоко, что вполне могли принадлежать и судам морским, таких отсюда точно не вытащить.

На какие-то секунды я замер, неожиданно заметив вдалеке над мачтами медленно двигающееся странное пятно в форме вытянутого овала. Дожил, уже и тебе, Сомов, летающие тарелки мерещатся! Так и в кружок эзотериков запишешься, есть у нас такие. Я протер глаза, потом достал чистый платок и провел им по линзам бинокля. Второе прицеливание неопознанного объекта не выявило.

— Мошка какая-нибудь, — пробурчал я. В деятельности по поиску следов присутствия инопланетян меня заподозрить трудно, не принадлежу к таковым сообществам. Какие еще, к чертовой матери, НЛО, если под боком сами Смотрящие орудуют! Мало, что ли?

Хорош пялиться, пора начинать. Настроение — боевое.

Эти самые речники, обитатели излишне спокойной округи, еще не знают, кто вышел на тропу войны. Не ведают, детишечки, что если разозлившийся Михаил Сомов с радиопозывным Гоблин чего-то решает, а затем начинает действовать, то в нем пробуждается настоящий вулкан, выплескивается ураган энергии. Он сметает все преграды на своем пути, не допуская даже минуты нерешительности и проволочки. И мало кто может в такие мгновения устоять перед его чудовищным напором и уверенностью в победе. Ну да, хвастаюсь немного.

Мне действительно очень хотелось действовать, тем более что я представлял, как и где именно. День обещал быть жарким, во всех смыслах.

Но небольшая заминка все-таки случилась. Прежде чем начать операцию «Цунами», нужно было привести в порядок амуницию напарника, точнее, создать ее заново. Разрезанная на длинные лоскуты шкура съеденной змеи превратилась в простейшею шлейку: два кольца и перемычка между ними. К перемычке привязал ручку для переноски, как у сумки. Удобная штука, в любой момент я мог ухватить Хрюна за эту ручку, торчащую на полосатой спине, чтобы перетащить, откинуть или просто поднять повыше.