Алекс Орлов - Испытание огнем

Полковник Мартель навестил Джима и Тони в госпитале. Он пришел на второй день после их возвращения, принес фрукты и минеральную воду. Поздравив их с выполнением задания, он сообщил о повышении жалованья, однако особой радости на лицах разведчиков не заметил. Из бойни в Свазиленде напарники вышли немного оглушенные, надорвавшиеся от непосильной работы.

У Тони были проблемы с раной – она никак не затягивалась, несмотря на лошадиные дозы пластифицидов. Анализы не приносили никакого прояснения, дыра в девять миллиметров понемногу кровоточила, пачкая повязку и наводя на Тони уныние.

Майор заметил состояние разведчиков, поэтому, сколько мог, держался отвлеченных тем.

– Говорите, с чем пришли, сэр, мы же видим – вы по делу, – сказал Джим.

Мартель улыбнулся.

– Вас вызывает высокое начальство…

– Насколько высокое?

– Насколько это возможно в нашем ведомстве.

– И где оно, это начальство? – Джим посмотрел на Тони, но тот оставался безучастным.

– Этого никто не знает. Завтра вы отправитесь в порт.

– Так это не на Ниладне?

– Скорее всего – нет. На Ниланде небезопасно.

– Тони, ты слышал?

– Мне все равно, – ответил тот.

– У него рана плохо затягивается, а врачи ничего не могут понять. – Джим вздохнул.

– Ничего, что-нибудь обязательно придумают. И знаете что – не желаете ли навестить основного агента?

– Она в нашем госпитале?

– Да.

– Тони, ты слышал?

– Слышал, – оживился тот, спустив ноги на пол. – Я бы с ней повидался – как она, сэр?

– Вы сами можете спросить, она в сознании. Разумеется, посещать ее нельзя, но я пойду на небольшое нарушение, тем более что ей это не повредит.

Тони прихрамывал, однако передвигался довольно быстро. Они поднялись на лифте и оказались на этаже с усиленной охраной. Полковник предъявил удостоверение, и только после этого всех троих проводили в палату Линды.

Джиму показалось, что она спит, глаза ее были закрыты, но когда гости подошли ближе, она посмотрела на них и улыбнулась одними губами – ее лицо было серо-пепельным, под глазами синие круги.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил Тони.

– Нормально. Не обращайте внимания, это меня пластифицидами накачали. Пока не закончится их действие, буду страшнее страшного…

– А нас скоро выпишут, – похвалился Джим и испуганно покосился на полковника – не сказал ли чего лишнего.

– Хорошо. – Линда вздохнула. Сейчас она выглядела уставшим больным человеком, и никто не признал бы в ней бывшую жестокую красотку.

– Я хотел спросить тебя. – Джим пожал плечами. – Может, не время, конечно…

– Спрашивай.

– Там, на фабрике, ты послала Фердинанда вперед – почему?

Линда снова вздохнула; торчавшие из-под одеяла трубки с растворами качнулись.

– Он был под сильным стрессом. Скорее всего, выстрелил бы нам в спины или только в меня.

– Тогда в ресторане, в перестрелке, ты снесла голову его напарнику.

– Я знаю, капитан предупредил меня.

Появился врач, это означало конец свидания. Джим с Тони пожали Линде слабую руку и вышли.

На другой день разведчиков побрили, помыли, еще раз перевязали и отвезли в порт, где их ждал клиппер.

Был резкий неприятный старт с ускорением и тряской, после атмосферы стало легче – включилась искусственная гравитация, а пришедший стюард разрешил отстегнуться и походить по салону.

Из пассажиров они были одни, на борту оказалась неплохая библиотека и коллекция фильмов, вот только слегка угнетала неизвестность – куда их везли, Джиму и Тони не сказали.

Прошли дневные часы, стюард принес две раскладные кровати и постель – напарники улеглись и быстро уснули. Утром, по корабельному времени, их разбудили.

– Умывайтесь, ребята, и давайте пейте чай.

– А завтрака что – не будет? – спросил Джим.

– Нет, здесь посадка тяжелая, будет сильно трясти. Обойдетесь пока чайком, а на земле позавтракаете.

– Простите, сэр, это последняя станция или только пересадка?

– Этого я не знаю, – пожал плечами стюард.

«Брешет», – подумал Джим.

– Да, кстати, я еще должен тебя перевязать, – сказал стюард Тони.

Посадка действительно оказалась не из приятных: сначала клиппер жутко ревел и корпус его содрогался от сопротивления атмосферы, потом, уже выровняв полет, корабль попал в грозовой фронт. Неприятные ощущения длились несколько минут, и лишь затем в иллюминаторах показалось зеленовато-синее небо с освещенными двойным светилом облаками.