Дмитрий Янковский - Вирус бессмертия

Сердюченко как завороженный глядел на приближающуюся с каждым шагом последнюю ступеньку. Он понимал, что, наступив на нее, будет вынужден сделать выбор – свернуть налево, где во дворе ждет «эмка», или направо, где поджидает смерть от пуль бывших товарищей.

«А кого я спасу, погибнув? – подумал он. – Верочку? Ничем ей моя смерть не поможет. Если же останусь жив и на свободе, наверняка смогу что-нибудь придумать».

Но не успел он дойти до середины лестницы, как жизнь сделала выбор за него – со двора сначала донеслись два пистолетных выстрела, а затем загрохотала пулеметная очередь.

Шофер замер, не зная, что делать. Резко и прерывисто зазвенел звонок, поднимая караул по тревоге, раздался топот ног и тут же пальба со стороны подвала, где держали арестованных.

– Всем на второй этаж! – громко приказал незнакомый голос. – Занять позиции у окон! В подвал не спускаться!

Сердюченко рванул вниз, прекрасно понимая, что после убийства следователя ему не следует попадаться на пути вооруженного караула. Чувствуя, что добежать до спасительного коридора он не успеет, шофер неуклюже перевалился через перила, спрыгнул на пол и забился под лестницу. Над головой тут же загрохотали сапоги десятка бойцов. Зазвенели битые стекла, началась непрекращающаяся пальба, прерываемая гулкими взрывами бомб.

«Похоже, до меня уже никому нет дела», – сообразил Сердюченко, на карачках выползая из-под лестницы.

Застарелая пыль забилась ему в ноздри, вызывая непреодолимое желание чихнуть, но он, побагровев и зажав нос рукой, все же сдержался. Ввалившись в спасительный коридор, ведущий к машине, Сердюченко отдышался и достал «наган». Даже если он и попадется кому-нибудь на глаза в такой канонаде, оружие в руке шофера ни у кого не вызовет подозрения. Добежав до лестницы, спускающейся во двор, он, кряхтя и потея, преодолел расстояние до двери и наконец прорвался к стоящей у ворот «эмке». По ушам тут же ударила пулеметная очередь.

Недолго думая, Сердюченко заткнул револьвер за пояс, распахнул дверцу, достал из-под сиденья заводную ручку, вставил в отверстие под радиатором и принялся вращать, пытаясь запустить мотор. Но впервые за последнее время это не получилось сделать с первого раза.

– От ить дьявол! – ругнулся он, переводя дух, и снова взялся за дело.

Наконец мотор чихнул и заработал как положено.

– Стоять! – тут же крикнул от ворот красноармеец, поднимая винтовку. – Глуши мотор! Не велено никого выпускать по тревоге.

Сердюченко колебался лишь секунду – выхватил «наган» и в два выстрела уложил постового.

«Всех загоню в адово пламя! – подумал он, втискиваясь за руль. – Попили чужой крови? Ну, пришел черед и ответ держать!»

Пулемет зашелся длинной очередью, как кашлем, он молотил и молотил по двору, выбивая из стен и с земли клубы пыли. Сердюченко представил, каково его сообщникам во дворе, и у него спина похолодела от страха.

– Как они еще держатся там? – прошептал он, со скрежетом вгоняя передачу. – Ну ладно Богдан – он бессмертный. Но там ведь Верочка! Верунчик мой! Веруся! Верусечка!

Он утопил педаль газа в пол и погнал машину прямо на пулеметное гнездо, с каждой секундой разгоняясь все быстрее.

«Убьюсь», – мелькнуло у него в голове.

Но эта мысль заставила лишь прибавить скорость. Шофер увидел, как пулеметчик, осознав опасность, начал разворачивать ребристый ствол в сторону «эмки», но для Сердюченко это все уже не имело значения. Он представил себя смертоносным снарядом, летящим точно в цель, и вся его жизнь превратилась в этот полет.

Автомобиль с ревом врезался в мешки с песком, раскидав их, опрокинув захлебнувшийся пулемет, откинув радиатором стрелка на землю. От жестокого удара шофера бросило грудью на руль, и мир померк для него.

Едва умолк пулемет, из окон плотным огнем начали бить винтовки.

– Сердюченко сбил пулеметчика! – выкрикнул Ли. – Но, кажется, ему тоже досталось.

– Назад! – рявкнул Богдан, махая руками. – Всем в подвал, а то побьет рикошетами!

Женщины отошли в глубину, а китаец подхватил винтовку и начал прицельно снимать стрелков из окон. Через секунду, подобрав со ступеней карабин караульного, за решеткой показалась Шамхат и, быстро орудуя затвором, выпустила по окнам всю обойму. Стрельба стихла.

– Чисто! – крикнула она Богдану. – Это ваш автомобиль?

– Да, – ответил он. – Только неизвестно, что с шофером.

Машина застыла посреди развороченного пулеметного гнезда, мотор заглох. Штук пять винтовочных пуль пробили крышу и двери «эмки», а две аккуратные дырочки виднелись в боковом стекле, мешая разглядеть, что стало с водителем.