Дмитрий Казаков - Удар молнии

Я спустился на землю, размял затекшие ноги. – Ты был хорошим спутником, – Кобад-ал, как обычно, подкрался незаметно. – Помни о моем предложении. – Буду помнить, – сказал я, вскидывая на плечи рюкзак. – Счастливо! – Прощай, человек, – в один голос сказали Харет-та и Каллах-ло и я вдруг заметил, что они улыбаются. Эта была первая улыбка, увиденная мной на лице шосса, и в первый момент я решил, что мне показалось. – Пусть удача не оставит тебя!

Махнув рукой, я зашагал прочь от каравана. На душе было на редкость погано, а из головы не шла эта прощальная улыбка. Что она обозначала – печаль, сожаление или радость?

Нак-Караздх оказался самым настоящим городом, с высотными домами, разъезжающими по улицам карами, похожими на серые пыльные торпеды, и торопящимися людьми, которые смотрели на человека в костюме для пустыни, то есть на меня, с удивлением и презрением.

Мне на их взгляды было глубоко наплевать.

Такой вещью, как такси, тут не пользовались. До космопорта я добирался на автобусе, дряхлом, разваливающемся рыдване. Он прибыл на Эммерих, судя по всему, прямиком на машине времени века эдак из двадцатого.

За сомнительное удовольствие прокатиться на этом раритете пришлось еще и платить.

Космопорт встретил меня полупустым пассажирским терминалом и состоящим из нескольких строчек расписанием. Рейсов в нем числилось не так много и, потратив десять минут на их изучение, я преисполнился печали.

Без особых трудностей отсюда можно было улететь в два места – на Линч и на Новую Америку. Напротив всех остальных рейсов стояла краткая, но выразительная надпись – "по возможности". Грубо говоря, это означало, что в принципе какой-нибудь корабль, летящий в ту сторону, может взять вас на борт, если у капитана будет хорошее настроение.

Стоун в списке не значился.

Линч я отверг сразу. Появись я там, наверняка объявятся соратники невинно убиенного волдхо и заявят права на мою очень ценную, судя по количеству охотников, шкуру.

Новая Америка выглядела не более привлекательно. Там меня могли ждать кто угодно, убийцы Триады, агенты ФРУ или собственные коллеги, ищущие шанс схватить "предателя".

Но иного пути, как лететь туда, похоже, не оставалось. Линч трудно назвать транспортным центром Галактики и я, вероятнее всего, застрял бы там надолго. С Новой Америки можно улететь в любой момент.

Автомат продажи билетов выглядел так, словно он попался на дороге толпе болельщиков, взбешенных проигрышем любимой команды. На боках красовались вмятины и трещины.

Но несмотря на повреждения, работал он исправно и я получил в полное распоряжение билет на рейс "Эммерих – Новая Америка", отправляющийся через пять часов.

Время до отлета я скоротал в баре, поглощая безумно дорогое (как и все на этой планете, состоящее из воды) пиво. Бармен глядел на меня с плохо скрываемым ужасом, причины которого я не сразу понял. И только перехватив взгляд на пропыленный шлем, осознал, что для жителей города все обитатели пустыни – дикие невежественные разбойники.

Мне очень хотелось плюнуть бармену в лицо, но я сдержался.

Не без сожаления я расстался с пистолетом, подаренным мне на "Розе Альп", он не раз выручил меня на Эммерихе. Но даже если бы оружие не заметили при досмотре здесь, то на Новой Америке я бы его точно не спрятал. Поэтому импульсник нашел пристанище в сливном бачке местного туалета.

Забираясь в звездолет с прозаичным именем "Шеат-23", я в последний раз оглянулся на самом верху трапа. В нескольких километрах виднелся город, скопище разномастных зданий. Дальше простиралось желто-красное бескрайнее море, на вершинах барханов плясали песчаные вихри.

В этот момент я понял, что эта планета останется в моей памяти навсегда, что я вернусь сюда при первой же возможности.

А пока меня ждала собственная каюта с мягкой кроватью и стоячим душем, невиданной роскошью по меркам Эммериха.

По прибытии на Новую Америку выяснилось, что я самым неожиданным образом привык к жаре. Выйдя из звездолета, я ощутил, как от холода перехватывает дыхание и темнеет в глазах.

До пассажирского терминала я добрался едва живой и тут же поклялся сменить одеяния, казавшиеся столь удобными на Эммерихе, на что-нибудь более универсальное. Кто знает, какой там климат на этом Стоуне?

Затянувшийся досмотр тоже не добавил приятных эмоций, так что в зал ожидания я выбрался, ощущая себя полным горшком злости, поставленным на сильный огонь.

Но не успел я сделать нескольких шагов среди толпы, как откуда-то сбоку выскользнула довольно стройная девица, с неожиданным пылом обвила мою шею руками и запечатлела на губах поцелуй. – Как я рада видеть тебя, любимый! – сказала она до боли знакомым голосом, и я с трудом сдержал желание отшатнуться.