Игорь Огай - Уровень атаки

Два блестящих предмета, молниями сорвавшись с рук очкарика, мелькнули мимо ушей Павла. Звон разбитого стекла и короткий крик Ключа, спешащего на выстрелы, в комментариях не нуждались и сомнений в назначении блестящих предметов не оставляли.

— Бу-уде-ешь дра-аться да-альше? — проговорил очкарик, и Павел, сосредоточившись, наконец, на своем противнике, не поверил своим глазам. Фигура в плаще потеряла резкость, размылась, словно двоящееся изображение на экране плохого телевизора. Она дрожала подобно мареву над асфальтом, и ее голос дрожал вместе с ней.

— Попробую, — прошептал Павел и с места перешел в атаку. Уроки инструктора рукопашки навсегда засели в память тела, умение верно нанести первый удар, даже если противник ожидает его — пару раз точно спасало Павлу жизнь. Но сейчас что-то пошло не так. Два выпада прошли мимо цели, захват конечности соскользнул в пустоту, а подсечка, проведенная почти идеально, ударила только по воздуху.

Павел отскочил назад и приготовился парировать встречную серию, однако противник уже был слишком близко…

— Не-э на-а сме-ерть, — предупредил зачем-то он и нанес удар.

Раскрытую ладонь, которая всей пятерней влепилась ему в лоб, Павел даже не разглядел. Зато он отчетливо видел близкие глаза очкарика. Без стекол, которые слетели во время короткого спарринга, они ничуть не стали меньше.

А потом черные зрачки этих глаз внезапно заслонили весь остальной мир…

Первым чувством, которому удалось достучаться до сознания, погруженного в глубину травматического обморока, как ни странно, оказалось обоняние. Слизистая носа уловила запах гари и привела в действе рефлексы, отвечающие за спасение организма в целом. Впрочем, еще не открыв глаз, Павел осознал — опасности нет. Пахло не едким дымом сгоревшей взрывчатки, занявшейся солярки и плавящейся проводки, который довелось однажды хлебнуть в подбитом БТР. Скорее это был застарелый запах золы и сажи — неизменный спутник давних пепелищ.

Убедившись, что вслепую восстановить ориентацию не удастся, Павел сделал усилие и открыл глаза. Под ногами разверзся глубокий черный колодец. На самом дне его виднелось тусклое осеннее небо. По небу медленно ползли тучи. Над головой нависла крышка колодца, с которой свешивалась…

Павел несколько раз моргнул и произвел корректировку восприятия с учетом вектора гравитации. Колодец превратился в огромную печную трубу круглого сечения метров двадцать высотой, его крышка стала полом дымохода. На этом полу, прямо перед Павлом, имела место фигура, целиком укутанная в длинный черный плащ с глубоким капюшоном. Сам Павел оказался подвешенным на стенке трубы в тугих металлических хомутах вниз головой, которая кружилась и гудела совсем не от внезапной высотобоязни.

— Оч-чнулс-ся… — прошипела фигура из-под капюшона.

— А второй? — из-за ее спины выступила еще одна — в затертых джинсах, утыканных заклепками, короткой кожаной куртке и «казаках» с цепями на голенищах.

Коротко стриженная шевелюра и совершенно лишние в полутьме каменного мешка темные очки, не смогли помешать Павлу предположить, что пуля из «макарова» досталась родному брату субъекта. Или, в крайнем случае, соплеменнику.

— С-скоро…

Павел скосил глаза. Рядом с ним точно так же, вниз головой, висел Ключ с безвольно распахнутым ртом и сжатыми веками. По лицу бандита струйкой стекала кровь и, за отсутствием волос на голове, капала на пол прямо с темени.

— Попробуем так, — произнес краснокожий соплеменник убитого наемника, приближаясь к уголовнику. Послышался звук откупориваемого пузырька и пары оплеух, добавленных для верности. Едкий аромат нашатыря пробился даже через запах гари. Ключ легонько застонал.

— Х-хорош-шо… — прошипела фигура в плаще. И сдвинулась с места по направлению к бандиту.

— Отвали, падла, — прохрипел тот. — Спусти меня на ноги, живо! Ты, потрох, не знаешь, на кого наезжаешь! Седой тебя из-под земли достанет…

— Тих-хо… — попросила фигура в плаще.

— Ты чё?! — взвизгнул вдруг Ключ и захныкал: — Уйди, тварь… Сгинь, погань ползучая… Седой… я…

Речь бандита прервалась бессвязными всхлипами и стонами. Потом он утих совсем. Фигура в плаще отодвинулась от него. Прошипела:

— Пус-стыш-шка… Нич-чего не знает…

Краснокожий без лишних слов вытащил из-за голенища блеснувший в сумраке стилет и деловито воткнул его Ключу в кадык.

— Блин… — Павел непроизвольно сглотнул. Его собственная скорая судьба была продемонстрирована с подавляющей волю убедительностью. Мысли запрыгали в гудящей черепной коробке, лихорадочно перебирая пути к спасению. Угрозы?.. Связи?.. Деньги?.. На традиционные подходы этим двоим, похоже, просто плевать, а придумать за оставшиеся секунды что-то нетривиальное…