Сергей Зайцев - Куэнкэй

Гром затих где-то недалеко в лесу.

Все еще прижимаясь к ветке, под которой болтался мертвый соперник, Куэнкэй-Ну довольно быстро понял, что ошибся в предположениях. Любой бы на его месте ошибся, опыта охоты за летающей пищей из огненного гнезда не было даже у вождя – он ясно это понял при слиянии с его сознанием, когда рассказывал Содоруй-Да о новой пище, виденной в лесу.

Итак, гнездо опустилось в значительном отдалении от охотника, и исчезло, скрывшись за лесными зарослями, опасность ушла, растворилась, зато вернулась уязвленная гордость. Проклятое гнездо напугало его еще раз. Его, основателя нового рода куарай! Нет, не так – рода куэнкэй! Напугало в тот самый момент, когда он мечтал о будущем величии своего нового племени, которое будет состоять из его потомков! Это было унизительно – когда твои мечты прерываются столь бесцеремонным образом.

Куэнкэй-Ну рассерженно зашипел, выгнув хвост, затем полоснул костяными пальцами по голове мертвого мантулис, разодрав кожу до черепной кости. Кровь бывшего соперника уже свернулась, и из ран выступила лишь мутная сукровица. Но немного полегчало. Ладно, гордость подождет, сейчас у него есть занятие поважнее. Раз он задумал основать новый род, то небесная пища пригодится ему самому.

Куэнкэй-Ну одним прыжком соскочил с ветки на землю, пританцовывая от возбуждения, подбежал к самке, все еще испуганно прижимавшейся к боку пожирателя веток, словно парализованный зверь способен был ее защитить от гремящей с неба угрозы, насмешливо фыркнул и осторожно провел костяными иглами по ее загривку. Самка заметно успокоилась и доверчиво потянулась к охотнику, признав его своим повелителем. Куэнкэй-Ну деловито погладил ей брюшко, определяя, сколько там могло остаться яиц, и довольно зашипел, ощутив его упругость. Самка попалась очень плодовитой. Чем крупнее йушу , тем больше на нее уходит яиц, и тем многочисленнее будет вылупившееся потомство. Но, несмотря на огромные размеры ррырга, самка потратила на него лишь половину будущего выводка.

Великолепные перспективы.

И не менее серьезные затруднения.

Он не мог уйти, оставив свое потомство без охраны. Не только чужие охотники могли добраться до ррырга, но и другое лесное зверье. Самка – слишком нежное создание, она не сможет защитить потомство. И забрать ее с собой сейчас нельзя, без нее молодые куарай просто не выведутся. Своей хвостовой иглой она должна постоянно вводить в плоть пожирателя порции фиссу , способствующей пробуждению и развитию молодняка из яиц. Но и небесная пища может снова улететь.

Злость вернулась, спугнув хорошее расположение духа.

Неразрешимая проблема заставила его лихорадочно метаться вокруг добычи в попытках придумать выход, костяные иглы пальцев безжалостно кололи мягкую землю, срывая мох, но он этого не замечал. Успокоенная самка флегматично жевала кустик чхой, оказавшийся поблизости, но и она Куэнкэй-Ну сейчас не интересовала. Предок-куарай благосклонен к нему, раз послал такой щедрый двойной дар, но Куэнкэй-Ну не мог разорваться, чтобы принять все. Значит, нужно решить, что важнее…

И Куэнкэй-Ну сразу успокоился.

Это же было очевидно. Конечно же – его потомство. Еще неизвестно, что и как получится с этой небесной пищей, а туша пожирателя веток с молодняком охотника внутри – вот она, только лапу протяни. Живая и теплая…

Слишком живая , неожиданно понял охотник, оборачиваясь в стремительном прыжке. И все равно опоздал.

Присев на все четыре лапы рядом с тушей ррырга и выгнув над своим плечом хвост, самка как раз вводила жало в один из его боковых ртов, обогащая яйца необходимой фиссу . Куэнкэй-Ну еще находился в прыжке, когда ближайший к самке толстогубый рот вдруг широко распахнулся. Мускульный мешок рта выдвинул вперед тупые роговые челюсти и сомкнул их на плече ничего не успевшей понять самки. Глухо хрустнули под тонкой кожей слабые кости…

Жало охотника с лету вонзилось в язык ррырга, впрыснув большую дозу парализующего токсина, и только потом его лапы коснулись тела зверя. Куэнкэй-Ну пружинисто оттолкнулся от панцирной туши, отскакивая на безопасное расстояние. Но челюсти пожирателя уже замерли, мгновенно обездвиженные, а покалеченная самка медленно повалилась ничком, распластав по земле крылья. Укус зверя не только разорвал ей плечо, но и сломал позвоночник. Самка умирала.

Куэнкэй-Ну не хотел думать о причинах, по которым его настигло ужасное проклятие предка. Возможно, яд юного мантулис оказался недостаточно хорош и не сумел надежно парализовать пожирателя, возможно, небесный гром летающего гнезда каким-то образом сумел привести, пусть и не полностью, пожирателя в чувство, возможно…