Александр Золотько: Пехота Апокалипсиса

– Еще увидимся.

– Наверное.

– Кстати,– капитан хмыкнул,– небольшой подарок в компенсацию моральных издержек.

Капитан достал из кармана щепотку зеленой пыли.

– Этого сейчас много. И стоит оно копейки... Люди просто еще не распробовали. Возле каждого корабля этого добра полно. Берешь щепотку, растираешь, вдыхаешь... И получаешь свою порцию счастья... Только не злоупотребляйте.

Рука появилась из-за края кадра, капитан высыпал в подставленную ладонь порошок, шагнул в кольцо, чуть пригнувшись...

– Ни одно наше кольцо его не приняло. А в ваших кольцах было зафиксировано появление неизвестного?

– Нет.

– Остается предположить, что есть минимум одно кольцо...

– Одна пара колец,– поправил Клеев.– Они функционируют только парами.

– Хорошо,– кивнула Артуа.– Еще одна пара колец. Кто ее контролирует?

– Может... на станции?

– Я спросила. Задала вопрос в лоб и получила странный ответ.

– Странный?

– Очень странный. Они испугались. Они попытались сделать вид, что все в порядке, что у них все под контролем, но я поняла – обгадились они изо всех сил. По уши.

Клеев снова усмехнулся, на этот раз недоверчиво.

– Не веришь, что они могли испугаться?

– Не верится, что мы можем их испугать.

– Я тоже не верила. Пока не увидела. Это очень забавное зрелище – обосравшиеся властители Земли.– Артуа посмотрела на часы.– У нас осталось мало времени. Нужно принимать решение.

– Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы мы нашли этого самого Алексея Горенко. Я хочу, чтобы мы нашли свободного агента с позывным «Гриф». Я хочу, чтобы мы выяснили, наконец, есть ли еще третья сила, кроме вас и нас, имеющая доступ к братским технологиям. И если есть – а я в этом уверена,– чего они хотят и как их можно использовать.– Мадам Артуа встала с кресла.– Все. Осталось около двух минут. Окружающие подумают, что мы с тобой уединялись по старой памяти...

Клеев попытался улыбнуться, но улыбка быстро погасла под ледяным взглядом Брюссельской Суки.

– Клиника была на вашей Территории. Гриф – ваш гражданин, кажется. Придумай, как, не привлекая внимания, начать их поиск.– Артуа подошла к сидящему в кресле Клееву, наклонилась.– Если ты хочешь выжить.

Герман Николаевич почувствовал аромат духов Брюссельской Суки, узнал их. Они были на ней в тот самый вечер... Умеет Сука подбирать парфюмерию...

– И еще,– прошептала мадам Артуа, наклоняясь почти к самому лицу Клеева.– Я так давно хотела... Так давно...

Пощечина от Катрин Артуа чуть не отправила Клеева в нокаут. Перед глазами полыхнули звезды, рот наполнился металлическим привкусом.

– Ненавижу,– сказала Артуа, потерла, поморщившись, правую ладонь о свои брюки и вышла из комнаты.

Через три минуты из комнаты вышел Клеев, сплевывая кровь в белоснежный платок.

– А я, честно говоря, рассчитывал на порцию геронтопорно,– сказал один из обитателей космической станции, тот, которого за глаза знающие люди называли Младшим.– А они потрепались-потрепались и разошлись.

– Хотя, согласись, плюха была потрясающая,– сказал Старший.– Увидеть такую плюху – день прожит не зря. Чемпионка Брюсселя по теннису не растеряла былые навыки.

– И вредность характера – тоже,– закончил Младший.– Обосрались мы, видите ли! Ничего подобного. Да, было неприятно узнать такое. Но и все. Неприятно.

Он выключил кадр , развернул кресло так, чтобы видеть лицо Старшего. Он предпочитал видеть его лицо, когда разговор касался вещей неприятных. А разговор в принципе касался вещей неприятных. Или мог коснуться их в любую секунду.

– Ну...– протянул Старший.– Тут мне с тобой трудно спорить, с мадам общался ты лично, я как раз вышел по нужде... Хотя... В ее словах тоже может быть правда. Когда я вернулся, ты был слегка бледным и немного напряженным. Нет?

– Нет.

– Может быть, может быть. Мадам, конечно, не сдержанная на язык сука, но далеко не дура. Ой, не дура... И если ее заинтересовал этот самый капитан Горенко, то и нам стоило бы взглянуть на него. Пообщаться. У нас с тобой сузился круг общения, ты не заметил? – Старший извлек откуда-то из-за кресла бутылку, отвинтил крышку, сделал два глотка прямо из горлышка и, не предлагая собеседнику, спрятал на место.

Младший промолчал.

– Нет, действительно, с кем мы общались в течение последнего месяца? Друг с другом? С «пауками» по радио?

– Это не радио,– сказал Младший.

– Оставь это,– брезгливо отмахнулся Старший.– Передается по воздуху, без приемника не видно – значит, радио. Я, во-первых, не собираюсь заморачивать себе голову новыми словечками, а во-вторых... о чем это я?